Их устоявшееся мировоззрение, худшая обучаемость и уже
«закостеневшие» нейронные связи мешали в овладении способностями,
выходящими за грани их представлений. Чуть легче было людям c
развитой фантазией, но не сказать чтобы сильно. Ведь детям зачастую
не нужно выворачивать себе мозги наизнанку. Они воспринимают чудо
как само собой разумеющееся. Те же пятилетние дети со смартфоном
разбираются быстрее, чем многоопытные пожилые люди. Их опыт,
наоборот, мешает им. Почему же большинство сильных псионов не были
детьми? Тут возникала другая проблема. Для псионики нужна сильная
воля и концентрация, которая редко встречается у них. Кроме того,
ребенка проще обмануть, чем многие пользовались, и им труднее
выжить в постапокалипсисе. Было ли такое преимущество Ани честным?
А было ли честным то, что ее бросила мать и пил отец, свалив всю
работу на нее? Есть ли в нашем мире честность в принципе, когда
кто-то рождается слепой больной девочкой-альбиносом в Сомали, а
другой белым здоровым парнем в семье мультимиллиардера? В любом
случае, Виктор не собирался упускать шанс сделать свою и жизнь
дочери лучше, легче и безопаснее только потому, что это может
показаться кому-то нечестным. Более того, сведения об основных
способах тренировок и «фишки» с вирусом и нанитами, он собирался
сделать доступными для общественности. Но не сразу, прежде
необходимо хотя бы по минимуму натаскать Аню и закончить со своей
адаптацией. Последним он и решил заняться, пока Аня пыталась
пообедать со связанными руками и закрытыми глазами без ложки. Пока
что половина еды была на полу и на ней, так что прогресс, как
говорится «на лицо». Жестко? Зато эффективно. Когда есть самая что
ни на есть первобытная мотивация под названием «Урчащий желудок»,
развитие идет ударными темпами.
Температура, удары, кислота и щелочь все это уже пройденный
этап, пусть и нет предела совершенству. На очереди был холод и
электричество. Жидкий азот в сосудах Дьюара должны были привезти
ближе к вечеру. А за электричеством Виктор полез в соседний дом,
чтобы не выбивать пробки у своего. Точнее не в сам дом, который
обесточен, а к запечатанному трансформатору, к которому подходит
тысяча вольт, а выходит двести двадцать.
— Прости меня мама, я нарушу своё обещание тебе, не совать
пальцы в розетку, — срывая печать, пробормотал Виктор, — Впрочем,
технически я их засовываю не в розетку.