Насчитав тридцать телефонных трелей, понял, что не отвяжутся. Кто-то, видимо, был железно уверен, что он дома. И лез с чем-то своим, не терпящим отлагательства. И хоть Танцору было глубоко наплевать на все в мире безотлагательности, но эта настырность минуты через две наверняка довела бы его до истерики, до битья головой о стену. Пришлось встать и взять трубку.
– Да!
– Добрый день, Андрей Николаевич. – Бодро произнес незнакомый мужской голос на другом конце провода. – Вероятно, я вас разбудил, за что чистосердечно прошу меня извинить. Однако дело срочное. Хотелось бы предостеречь вас от необдуманного поступка.
– Кто это говорит? – Спросил Танцор уже без раздражения. Осторожно спросил, поскольку дело могло быть непосредственно связано со вчерашним бумажником.
– Мое имя вам ни о чем не скажет. Можете звать меня просто Администратором. Я хотел бы искренне вас поздравить с крупным выигрышем. Наш компьютер выбрал вас из числа тысяч претендентов. И теперь нам необходимо обговорить некоторые частности.
– Таймшерами не интересуюсь! – Заорал в трубку взбешенный Танцор. – И грошовый плеер в качестве приза, за который надо заплатить две сотни баксов мне тоже не нужен! Так что пошел бы ты к чертовой матери!
И бросил трубку с такой силой, что внутри аппарата что-то испуганно булькнуло, хоть и не было в нем никакого водяного охлаждения.
Но прежде чем он успел закурить, ни с того, ни с сего на люстре вдребезги разлетелся плафон, что-то взвизгнуло, и на пол со звоном полетели осколки.
«Что за блин?!» – подумал Танцор и начал искать причину этого столь же невероятного, как кабацкая самурйщина, происшествия.
И тут он заметил в стене глубокую выщерблину.
Соединил её мысленной прямой с люстрой и продлил дальше, по направлению к улице.
В окне зияло неприметное аккуратное отверстие.
Ползать по полу в поисках пули не стал, было и так все ясно.
Было ясно и то, что он напоролся на очень серьезных парней, о чем говорила снайперская меткость и использование идеального глушителя.
«Нет, это все же бумажник», – пришел к твердому убеждению Танцор. Хоть никто и не знал его в белокаменной по имени отчеству, кроме ментов в двух отделениях милиции, куда он когда-то угодил по пьянке, но за эту самоуспокоительную соломинку он хвататься не стал. Береженого бог бережет!