— А может, свои сдали? — вставил
вариант я.
— Возможно, — снова кивнула девушка.
— Не стоит меня перебивать, — с холодком добавила она. — Важно лишь
то, что Аларис наградила его своим собственным проклятием.
Жизненные силы буквально сжигали Неергофа изнутри, причиняя дикую
боль. Он ответил на эту безысходную ситуацию отчаянными мерами.
Почтенный профессор принёс в жертву десяток студентов и превратился
в лича. Бежал из Элдертайда. Затаился. А через полгода по всей
территории Империи в один момент сработало его проклятие. Погибло
по разным прикидкам около трёхсот тысяч Разумных. Заразу удалось
отследить до её источника — литургии в главном храме Аларис в
Итраксии — столице Уброса, вотчины светлых эльфов. Представляешь,
какой это был скандал? — улыбнулась Эстрикс. — Какая пощёчина
Светлой?
— Я правильно понимаю, что этот
товарищ не добился успеха в масштабировании проклятия? — осторожно
поинтересовался я. — Иначе число жертв было бы больше. Или Имперцам
удалось создать защиту?
— Верно, Гвинден, не добился.
Говорят, что после смерти и превращения в нежить, разум Неергофа
помутился. Прежний гений исказился, а на его месте осталась лишь
ненависть ко всем живым. Этого хватило, чтобы перебить целую кучу
прихожан Аларис. Да и не только Аларис, откровенно говоря. Погибло
и много жителей Тёмного Союза. Война к тому времени уже давно
завершилась, эмбарго на торговлю сняли.
— Чем закончилась эта история? Его
удалось убить?
— И да, и нет. Неергоф создал
поистине уникальное убежище — Пепельный склеп, защищённый
невозможным замком. Сплавом магии и технологии. В нём он спрятал
свою филактерию. По одной легенде это логово содержало небывалый
артефакт, по другой — залегало поверх особо крупной Силовой линии
Виашерона. В любом случае, оно было спрятано даже от взора богов.
Однако, агентам Властителя Шардакса удалось застигнуть лича вне его
убежища и уничтожить. Глупая случайность, — пожала плечами девушка,
— обычный пастух заметил немёртвого мага и рассказал страже. Те
передали по цепочке. Долгая засада возле обиталища Неергофа
принесла свои плоды.
Она задумчиво прикусила губу и
смолкла. Через несколько мгновений продолжила.
— После поражения оболочки лича Склеп
исчез, будто его и не бывало. Куда он делся, неизвестно. Поскольку
филактерия осталась целой, можно уверенно предположить, что жив и
сам Неергоф.