Количество мыслей нужно умножить до такой степени, чтобы на них не хватало соглядатаев.
Я знал одного типа с полным отсутствием слуха, и если бы он подкрепил это теорией, то, несомненно, совершил бы переворот в истории музыки.
В джунглях носят воинские шлемы, для маскировки прикрытые сеткой с вплетенной в нее зеленью. Я же ношу фригийский колпак с нашитыми на него шутовскими бубенцами.
Спрашиваешь, красавица, сколь долго вынашиваются мои мысли? Шесть тысяч лет, о, чаровница!
Не стоит повторяться? Тсс! Пусть счастье этого не слышит!
Прекрасная ложь? Осторожно – это уже творчество!
Не говори о человеке плохо. Он подслушивает внутри тебя.
В одной стране литератор С. сказал мне: «Власть лежит на улице». «Торопиться некуда, – ответил я, – здесь улиц не убирают».
Человек – странное создание. Даже в заключении, надрываясь в каменоломнях, присматривает гранитный блок себе на памятник.
«Почему вы написали об этом как об эпохальном событии, которое будет иметь переломное значение?» – спросил я одного критика. «А о чем „об этом“?» – спросил он.
Мне приснилось, что Х высказал какую-то «непричесанную мысль». Она соответствовала его положению, гармонично сочеталась с его идеалами, являлась следствием его чарующей неинтеллигентности. Пробудившись, я подумал: это была его мысль или моя?
Переливание крови порой происходит из кармана в карман.
Сочетание вертикали с горизонталью превращается в крест.
Грустная история с оптимистичной главной мыслью: «Их было четверо. Каждый держался за доску как за последнюю надежду на спасение. Всех четырех досок едва хватило на один гроб. И они его продали».
Одиннадцатая заповедь: «Не чужесловь!»