– Работать артефактором ты, конечно,
уже не будешь, но создать что-то этакое кто тебе мешает? Наоборот,
ты теперь вольный художник, никто тебе не указ.
– Знаний не хватит. Я ведь особо не
усердствовал раньше. Думал, сейчас на мастерате доберу, но не
сложилось…
– Если правда хочешь, то найдёшь
возможность, - не согласилась я. – Должны же у твоего положения
быть какие-то преимущества?
Кароль не возразил. Да уже и не до
этого стало. Ещё не дойдя до рынка, мы услышали шум, всегда
сопровождающий большие сборища народа. Мы вышли к широкой площади,
примыкавшей к пустырю. На ней стояли крытые навесы, павильоны,
торговые прилавки, ближе к пустырю отдельные столы и брошенные на
землю покрывала. Кругом клубился народ, гудели голоса,
перекрикивающие друг друга, откуда-то доносились обрывки мелодий и
стук металла.
Я покрепче вцепилась в Кароля. Как бы
не потеряться в такой толпе.
– Сумку держи покрепче, - напомнил
Кароль. – Что ты хочешь купить? Куда пойдём?
– Я ещё ничего не планировала. Не
знала же, что сюда попаду. Давай пока просто походим,
посмотрим.
Посмотреть здесь было на что. Рядом
продавались вязанные коврики и картины, мочалки и холодное оружие,
старинные статуэтки и тёплые носки. Одни вещи стоили подозрительно
дёшево, за другие заламывались несуразные цены. Очень скоро это
пёстрое торжище захватило нас. От какофонии звуков, пестроты
красок, разнообразия запахов кружилась голова. Аппетитный аромат
горячих пирожков, что настойчиво предлагали шныряющие по рынку
торговки, сменялся то запахом специй, то вонью чего-то протухшего.
Оторваться от рассматривания прилавков было сложно от такой же
внезапности смены впечатлений. Вот под лучами солнца пускает
радужные блики грани хрустальной вазы, а по соседству словно
затягивает свет чернота каменной пирамидки, что используют в
ритуалах жунгарские маги.
Даже Кароль находил то, что не
хотелось выпускать из рук. Я, хоть и не собиралась ничего покупать,
не устояла: купила маленький блестящий чайник, фарфоровую чайную
пару, веер и несколько хорошеньких маленьких ложечек. Когда купила
белую льняную скатерть, украшенную вышивкой ришелье, и начала
прицениваться к шторам, поняла, что пора остановиться. Иначе спущу
здесь все свои небольшие деньги. Королевскую стипендию мне пока не
платили, ведь учиться ещё не начали, а полученное от «Жасмингарда»
жалование уже подходило к концу.