На этой фразе Люциус сделал паузу, сжав кулаки до хруста. Было
видно, как ему тяжело об этом говорить.
— Разве на Ребрусе и Зиалисе настолько опасно? — спросил я
нахмурившись.
— Дело в том, что до изгнания из империи Кельтон наш род стоял
на самой вершине. У нас было много завистников, которые боялись нам
что-либо сделать. Однако, когда мы были отправлены в изгнание, эти
низкие люди начали устраивать охоту на наших детей, отправленных на
Ребрус и Зиалис. Подлые представители некоторых древних родов
империи Кельтон выслеживали наших детей и убивали их. Именно из-за
этого из старших братьев и сестер у Алии остались только Ланс и
Гаррон.
Да уж, непросто живётся молодым представителям рода Сарендар.
Сначала их с самого детства готовят к миссии, потом они в одиночку
отправляются на другой континент. Так мало того, на них ещё
устраивают охоту другие рода Кельтона, и мне явно не нравилось, что
та же участь ждёт Алию. Мы с ней уже достаточно сблизились, чтобы я
начал волноваться за её судьбу.
Мне хотелось спросить у Сарендаров, зачем они отправляют своих
детей на вероятную смерть, но не стал этого делать. Люциус фанатик,
остальные Сарендары тоже фанатики. Для них возможность вернуться в
империю Кельтон была важнее их жизней. Так что, если я задам этот
вопрос, то уверен, вызову негатив в свою сторону.
Оставшееся время ужина прошло спокойно. Разговоры, конечно,
были, но все на нейтральные темы. Нам с Алией, пришлось
рассказывать об учёбе в академии. Но ужин закончился, и я
раскланялся с Алией, которая была какой-то грустной, попрощался с
Сарендарами и отправился в свои апартаменты. Оказавшись там, я
закрыл дверь на замок и переместился внутрь своего
пространственного кольца. Первым делом я подошёл к коробке с
флаконами с зелёной жидкостью. Это были те самые зелья, которые мне
прислал король Анаераса. Сегодня как раз прошел месяц с момента,
когда я последний раз пил зелье для поднятия могущества до
Продвинутой ступени. Так что, откупорив крышку, я залпом выпил
содержимое флакона. Зелье было очень кислым, но пил я его не для
вкусовых ощущений, а для поднятия могущества.
Когда я выпил зелье, то не стал сразу покидать пространство
кольца. Было ещё кое-что, что надо было сделать. Я подошёл к
шкатулке, стоящей на постаменте, и, открыв её, увидел чёрный
фрагмент ключа, который, как будто звал меня к себе. Когда шкатулка
была закрыта, я ничего не чувствовал, однако стоило её открыть, как
я начинал ощущать, что ключ меня зовёт. Я предполагаю, что шкатулка
создана, чтобы перекрывать этот самый зов, что-то типа
экранирующего артефакта.