– Ой, ладно тебе. Не ты первый, не ты последний. Вон Галкин женился же на Пугачёвой, детей даже завели и ничего, а тебе надо-то всего лишь раз…
Глеб скривился, будто его тошнит. И почему водка не действует? Хоть не так противно было бы. Ещё эти идиоты с Фурцевой привязались. В таком ключе говорить о ней Глебу казалось вообще чем-то противоестественным.
О том, что он сам пытался её обаять – правда, вовсе не для этой их «годной затеи» – Глеб умолчал. Во-первых, стыдно было. А, во-вторых, не получилось же, о чём тут говорить.
– Кстати, о детях, – вспомнил вдруг Тёма Тошин. – У Фурцевой дочка есть.
– Серьёзно? А мужа нет?
– Говорят, что нет. Но раз есть дочка, может, был…
– Да сплыл…
– Она его сожрала, как самка богомола.
– А ты видел эту дочку? Откуда вообще знаешь?
– Она к нам как-то в аудиторию заходила, в смысле, к ней, ключ брала. Девки потом спрашивали у Фурцевой: это ваша доча, а сколько лет, а где учится… девки любопытные же.
– А сколько ей лет?
– А учится где? У нас, что ли?
– Девятнадцать вроде, если правильно помню. А учится, прикиньте, в художественном училище.
– В училище? – в голос удивились пацаны. – Дочка Фурцевой? Да её же могли взять в универ на любой факультет. Она могла бы балду пинать, ей бы за так всё ставили.
– А как она из себя? Ничего?
– Да какой-то там ничего, – скривился Тёма. – Хотя я её особо не разглядывал. Она заскочила на секунду. В каком-то уродском балахоне. В очках. На мать похоже вроде.
– Ясно. Красотка, короче, – усмехнулся Иванов. – Ну, так-то да, крокодилы принцесс не рожают. Но есть и плюс – страшненькую легче склеить.
– А нафиг она тебе нужна, страшненькая? – не понял Глеб.
– Не мне – тебе. Замути с дочкой, подошли к мамке, она выпросит для тебя то, что нужно.
– Не, я не люблю страшненьких, – мотнул головой Глеб.
Его, наконец, начало отпускать напряжение, и алкоголь приятно туманил мозг. Теперь слова пацанов уже не казались ему диким абсурдом.
– Тебе, Глебыч, никто и не предлагает её любить. Замути, поезди по ушам, а потом пошлёшь её.
– Вот это реальный вариант, Глеб, – поддержал Тёма Тошин. – С Фурцевой было бы, конечно, чересчур, а вот с дочкой её – вообще нормальный выход.
– Да не факт, – подал голос Кирилл. – Если бы я свою мать попросил какую-нибудь тёлочку взять на работу, она бы хрен её взяла.