– Вот именно, что ничего. Ничего хорошего, – вздыхала Анна Борисовна.
– Мам, ну не нравится мне никто. Все они какие-то… не знаю… Скучно мне с ними.
Анна Борисовна искренне удивлялась:
– Да ты ведь и не общаешься ни с кем. Наверняка есть и среди ваших художников достойные ребята. Ты присмотрись, может, кто-то и понравится. И потом, я не говорю тебе крутить романы. Я просто хочу, чтобы ты общалась со сверстниками. Хоть немного.
– Как, мам? Подойти к какому-нибудь парню и сказать: общайся со мной? Да на меня посмотрят, как на сумасшедшую. Меня, если честно, и так считают… странной.
– Нормальная ты! Но... как-то же все общаются?
– Я понятия не имею, как все общаются. На меня никто внимания не обращает. Нигде. Никогда. И знакомиться со мной никто не рвётся. Пойми: я никому не интересна.
– Я не понимаю… – растерянно бормотала Анна Борисовна. – Ты ведь такая умница у меня. И ты такая хорошенькая…
Саша пожимала плечами.
– Видимо, не такая уж. Да, мам, серьёзно, меня всё это не волнует вот вообще нисколько. Мне и так хорошо.
Говорила она вроде и беззаботно, даже улыбалась, а в зелёных глазах плескалась грусть. И сердце Анны Борисовны рвалось и кровоточило. Она, всесильная и несгибаемая, тут оказывалась совершенно беспомощна.
12. 12
Очередной вызов в деканат убил всякую надежду на чудо.
Сам декан, Игорь Матвеевич, вроде бы даже Глебу сочувствовал, но, увы, помочь нечем не мог. Ну, понятно – переть против Фурцевой означало бы ссориться с ректором. Кому нужны такие проблемы ради какого-то студента?
Так что Глеб Игоря Матвеевича вполне понимал, но также понимал, что это его «ну, попробуй как-нибудь договориться с ней, ты же умный парень» абсолютно бессмысленно. После того, как она поизгалялась над ним на пересдаче, это более, чем очевидно. Да и сам декан наверняка это осознаёт.
Тем не менее Глеб подошёл к Фурцевой ещё раз «попробовать». Даже не совсем так, он её просто случайно встретил в коридоре, ну и остановил, раз уж встретил. Только и успел произнести: «Здравствуйте. Я по поводу экзамена…»
А она его не просто оборвала, не дав досказать, не просто отправила восвояси, как раньше, а наговорила столько гадостей, что он аж онемел от неожиданности. В первый миг. А во второй негромко, но отчётливо бросил ей в лицо:
– Да пошла ты со своим экзаменом!