Вернувшись в кабинет, я набрал Алексу и, едва услышал его голос, рыкнул:
— Ты хотел девчонку? Можешь забирать!
Положил трубку и с яростью смахнул со стола стопку документов. Вспомнил темноту в глазах Стэллы. Будь всё проклято! Она ведь всё знала. Знала, что я сделаю ещё до того, как я ушёл из её комнаты. Я сам этого ещё не знал, а она знала.
Милана
Комната, куда меня завели, была крохотная. Спальня Стэллы в доме Вандора по сравнению с ней казалась царскими покоями. Ни окон, ни отдельной ванной – только узкая кровать у стены, маленький шкаф и тумбочка с двумя ящиками.
Сидя на уголке постели, я ждала. Чего – сама толком не знала. Каждый доносящийся из-за двери шорох пугал меня, сводил с ума, а сознание никак не желало принимать новую действительность. Вандор… Подарок… Мне хотелось прижать ладони к вискам и заорать, чтобы прогнать воспоминания, стереть, забыть. Вещь, подарок…
Что он думает обо мне? Что я добровольно ушла с Матвеем? Без сомнений, ему доложили, что мы были в номере наедине. Что он уже знает о нашем знакомстве в прошлом, сомнений нет. Вряд ли Стэлла будет молчать, да и ни к чему это. Раз за разом я складывала простые слагаемые цепочки недавних событий, и с каждым разом всё чётче понимала: он даже слушать меня не захочет. Этот его взгляд там, в ночи, меж звуков выстрелов…
Дверь отворилась так внезапно, что я едва не подавилась собственным вдохом. Появившийся на пороге мужчина заполнил собой всё пространство. Дело было не в его росте или ширине плеч, нет. Дело было в его взгляде и энергии, что исходила от него. Стоило посмотреть ему в глаза, я почувствовала себя приколотой к картонке бабочкой. Глаза синие-синие, а этот холод…
Мужчина пренебрежительно осмотрел меня и коротко приказал:
— Встань.
Голос его звучал спокойно, но спокойствие это пугало. В том, что передо мной отец Вандора, не было ни единого сомнения. Схожие черты, схожие интонации. Только этот мужчина был ещё опаснее. Матёрый хищник, готовый свернуть шею своей добыче за один лишь неверный взгляд.
Не чувствуя ног, я поднялась с постели и выпрямилась во весь рост. Он прищурился, глаза его блеснули недобрым огнём. Взгляд снова заскользил по мне: по телу, по лицу и рукам.
— Подойди, — тем же тоном приказал отец Вандора, и я повиновалась.
Ноги не слушались, дыхание сбивалось. Казалось, этот мужчина способен стереть в порошок, даже не прикасаясь. Я не знала, чего ожидать от него, к чему готовиться. На вид ему было около шестидесяти: чёрные с проседью волосы, жёсткие, суровые черты лица, крепкие жилистые руки. Но глаза… Я считала, в глазах Вандора лёд? Нет… Вот он – настоящий стальной холод. Такой, что немеют внутренности, а губы перестают шевелиться.