— Считаешь, что есть специальные твари, которые могут проходы
между мирами проделывать? — с недоверием, осторожно озвучила мои
догадки та.
— А почему нет? — посмотрел я в глаза Пакле. — Есть те, что
переносят, есть те, что защищают, почему не быть таким, которые
пробивают ходы? Я понимаю, как это звучит, но тот мужик на кране
видел новую тварь.
— А видел ли? — вздохнула Пакля и повернулась к печи, чтобы
потрогать чайник. — Может, ему на самом деле всё со страху
привиделось?
— Исключать всё же не сто́ит, — ответил я.
Собрав винтовку, положил её рядом и взялся за свой автомат.
Пакля немного посидела с задумчивым видом и снова взялась за
готовку.
— Знаешь, а я с вами не пойду, — через некоторое время вдруг
сказала она.
— Почему? — остановился я и посмотрел на девушку.
— А что я там делать буду? — пожала она плечами. — Я уже
привыкла здесь, — она замерла и задумалась. — И знаешь что? Мне тут
нравится.
— Что может нравиться в такой жизни? — ещё больше удивился
я.
— Да всё, — усмехнулась Пакля. — Ну что меня там ждёт? Работа за
нищенскую зарплату, долги по кредитам? Может быть, выйду замуж,
нарожаю детей, иногда буду гулять налево, чтобы избавить себя от
скуки и каждый день вспоминать, как было круто в Мешке. И ведь даже
рассказать никому об этом не смогу, потому как сразу же окажусь в
ду́рке.
— Зато там тебе не придётся каждый день рисковать жизнью, —
привёл я единственный достойный аргумент.
— Вот именно это и заставляет меня чувствовать себя живой, —
снова немного помолчав, произнесла она. — Я уже думала об этом. В
первое время тоже искала выход, а потом поняла, что не хочу
обратно. Только попав сюда, я поняла, что означает слово
«свобода».
— Я читал о подобных историях. Люди на войне испытывают схожие
чувства и после того, как возвращаются домой, ещё долго не могут
понять мирной жизни, — сказал я. — Многие даже по контракту обратно
уходят.
Чайник закипел, и Пакля засыпала в него заварку. Нехитрый ужин
из консервированной каши с мясом и пары бутербродов быстро
провалился в живот. Запив всё это горячим чаем, мы наконец
переоделись и развесили вещи у печки.
Затем я с грохотом и скрипом подтянул двухъярусную кровать
поближе к теплу и завалился на нижнюю койку. Пакля уселась на стул
и взялась штопать мою штанину, которая всё ещё была рваной с того
самого момента, когда меня ранили во время перестрелки с людьми
Беса.