Любовь с
первого взгляда.
Господи, какой отстой.
Я с трудом удерживаюсь от зевка.
Самая влажная фантазия истинных клуш.
Наверняка эта курица уже выбрала себе фату на свадьбу и
придумала имя для наших троих детей. И краску для забора в палисаднике купила
тоже.
— Мне кажется, я до сих пор помню, как зашла в ваш кабинет,
— отстраненно продолжает болтать Хмельницкая, — и вы там такой роскошный… В
белой рубашке. Весь такой… Засранец… Так и захотелось вас… Вас!
Мне кажется, что она хотела что-то добавить, перед тем как в
последний раз запнуться, но что конкретно — я так и не понял.
Хотя — не очень-то и интересно. Наверняка ей хотелось
чего-то смертельно скучного. Наверняка её отважной эротической мечтой является
кунилингус. И только.
Ну, кстати, про засранца — это она удивила. Дамочки из её
асексуальной категории обычно такие слова произносят только перекрестившись. А
она так сказала, со вкусом, перекатывая это слово на языке, будто кусочек
шоколада. Я аж ощутил легкое удовлетворение от этих слов.
Да, засранец! Был, есть и буду им. И пусть конкуренты об
этом не забывают.
Да и этой курице неплохо бы напомнить.
— Что же вы так долго шифровались, Ирочка? — мурлычу я. —
Ведь так просто получить то, чего вам хотелось. Хотите — здесь? Сейчас?
— Прямо тут? — глаза у Хмельницкой расширяются, она даже
оглядывается на полный зал народу.
Господи, ну какая же зануда. Как можно понимать все так
дословно? Нет, ну точно, не буду к ней даже прикасаться. А то еще заражусь этим
вот ханжеством и буду трахать баб только в миссионерской позе.
— Ну зачем прямо тут, — хмыкаю я, — тут есть вип-зона,
знаете? Закрытая. Она не занята. Ну что? Готовы к безумствам, госпожа главный
бухгалтер?
Что-то пляшет в её глазах, какие-то странные тени. И кончик
языка скользит томно по губам.
— Готова, — откликается Ирина, чуть запрокидывая голову, —
пойдем вместе?
— Иди первая, — я улыбаюсь широко, — и жди меня. Раздетая.
Пальцы Хмельницкой касаются моей щеки, ведут к подбородку,
задевают кончиками острых ногтей. У меня неожиданно даже во рту пересыхает от
этого ощущения. Обычно никто так ко мне не прикасается. Не смеют. Ну максимум
спину поцарапают во время секса, но я обычно это терпеть не могу.
— Не задерживайся, — шепчет она, потягиваясь к моим губам,
обдавая их теплым мятным дыханием, а затем отстраняется и уходит в сторону
вип-кабинета.