- Тебя придётся депортировать на родину, - сказал опер. –
Восстановим тебе документы, и поедешь домой. Ты где последнее время
жила?
- Нет, я не хочу домой! – Анна снова заревела. – Они же меня
найдут! У нас так одной девчонке в лицо кислотой плеснули, другой
просто ножом порезали. Я хочу остаться здесь, получить российское
гражданство, устроиться на нормальную работу. А где меня последние
дни держали, я не знаю. Они мне ничего не говорили, и на улицу не
выпускали.
Опер задумчиво глядел на неё.
- И что с тобой теперь делать?
Анна хлюпнула расквашенным носом.
- Я не знаю.
- Где твои вещи?
Когда она готовилась к этой операции, то купила себе одежду и
обувь примерно такие же, в каких ходят по Москве девушки её
возраста. А отвоёванные у кавказца джинсы и куртку выкинула в
мусорные контейнеры в разных дворах. Денег при себе она оставила
совсем немного, остальные спрятала в тайник. Оборудованию тайников
у них в галицийском лагере было посвящено отдельное занятие.
Она ответила:
- Сумка у этих козлов осталась, а остальное на мне.
- Деньги?
Она выгребла из кармана несколько смятых купюр. Опер грустно
вздохнул.
- Сиди здесь! – приказал он, взял телефон и вышел из
комнаты.
Анну подмывало поглядеть, что он там про неё написал, но она
знала, что этого делать нельзя – даже если тут нет видеонаблюдения,
опер может войти в любую секунду. А палиться нет резона – пока всё
хорошо идёт.
Опер вернулся минут через десять.
- Значит, так! Привлекать тебя не будем. Сейчас напишешь
заявление о потере документов. А вечером за тобой заедет человек из
реабилитационного центра. Дальше твоей судьбой будут заниматься
они. До вечера посидишь в обезьяннике, уж извини!
Анна хлюпнула носом в знак благодарности, а про себя подумала –
пока всё идёт по плану, который разработали эксперты ЦРУ.
3
На остальных задержанных девушек уже давно оформили
административку, и они уехали со своим сутенёром, а Анна продолжала
сидеть в углу обезьянника. Человек из реабилитационного центра
появился часов в 9 вечера. К этому времени опер, разговаривавший
днём с Анной, уже ушёл. Коротко стриженная тётка с грубоватым лицом
постучалась в окошко дежурного:
- Вечер добрый! Тут меня девочка дожидается.
- Да заждалась уже, наверное, - ответил дежурный. – Сержант,
открой.
Полицейской со связкой ключей подошёл к решётке, глянул в бумагу
и скомандовал: