Тот увёл взгляд в сторону, но уйти от ответа своей госпоже
конечно же не смог.
- Я ведь не Рудий, моя повелительница, которому ты простишь
любые слова. Позволь мне промолчать ...
- Ах, так? - Вика убрала свою руку с локтя Бона и ткнула его ей
в бок, - Хорошо хоть мымрой не назвал. Петелия, - обернулась она к
статс-даме, - Распорядись, чтобы Орш для сегодняшних моих гостей
выделил бутылку коньяка, ну, того, выдержанного, двухлетнего. Не
бог весть что, но всё-таки. И пусть принесут не в кабинет, а в
гостиную. Сопровождающих барона определи сейчас туда, а самого
благородного Алгиса проводи ко мне. А с тобой, мой дорогой Бон, я
ещё поговорю на тему моего изменившегося характера.
Вроде бы полушутливый, уклончивый ответ адъютанта на самом деле
показывал, насколько Вика изменилась за неполные четыре года своего
пребывания в этом мире. Она и сама за собой замечала, что перестала
порой сдерживать раздражение и скрывать недовольство теми или иными
поступками слуг, подчинённых или даже близких соратников.
Правы были те умники из родного Викиного мира, кто утверждал,
что власть меняет человека не в лучшую сторону, и не правы те, кто
был уверен, что возможность распоряжаться чужими судьбами лишь
увеличивает имевшиеся у человека ранее черты характера. Якобы,
получив власть, добрый станет добрее, а злой злее. Ерунда это всё -
решила Вика - и тот, и другой поменяются в сторону большей
нетерпимости и жёсткости.
Только шестнадцатилетний Гнеш, брат Неллы, и Рудий, бывший раб и
друг попаданки, да ещё, пожалуй, орденский магистр магии Эрна,
приезжавшая в резиденцию Тени два-три раза в год и потому не
замечавшая произошедших с её могущественной подругой изменений, по
прежнему позволяли себе спорить с Викой и говорить ей неприятное в
глаза. Остальные же предпочитали проявлять осторожность.
Попаданка старалась одёргивать себя в моменты недовольства или
плохого настроения и быть снисходительней к окружающим, вот только
это ей удавалось с каждым разом всё реже. Впрочем, к удивлению
Вики, почтительности, благодарности и уважения в отношении к её
особе со стороны соратников стало, кажется, даже больше, а уж
подчинённые-то, и вовсе, воспринимали жёсткость и высокомерие
повелительницы как должное.
Может, прав был великий магистр Ордена граф Лагис Акула,
подталкивая свою госпожу и благодетельницу к изменению её образа в
глазах окружающих? Верный соратник считал, что не к лицу грозной
легендарной магине Тень вести себя, как ровня другим. Даже эта,
надоевшая Вике хуже горькой редьки, мантия пурпурного цвета - под
стать римским императорам - красовалась на попаданке по настойчивым
просьбам великого магистра.