Собравшиеся отшатнулись. Кто-то закричал от страха и
неожиданности, кто-то рухнул на влажную землю. Священник, нелепо
взмахнув руками, запутался в своей рясе и тоже упал. Поднявшись, он
по привычке осенил себя крёстным знамением (хотя в Бога, если
честно, уже давным-давно не верил) и, почувствовав запах обожжённой
древесины, осторожно заглянул в яму.
Крышка гроба оказалась расколота. А покойник, ещё недавно мирно
лежавший в нём, пытался выбраться наружу…
* * *
- Что последнее вы помните?
Женщина-врач внимательно изучала мои зрачки, попеременно светя в
них небольшим фонариком.
- Ничего.
- Вообще?
- Вообще.
Она нахмурилась, и отложила фонарик. Затем надела на мою руку
манжет, взяла тонометр и проверила давление. Затем – измерила
температуру. После – заставила раздеться до пояса и осмотрела
каждый сантиметр верхней части тела на предмет омертвевших тканей.
Затем тоже произошло и с ногами.
Всё это повторялось уже в третий раз, с новым врачом. Сначала
такой фигнёй меня заставили страдать прямо там, на кладбище, когда
провожающие в последний путь товарищи, наконец, убедились, что я не
зомби, и помогли выбраться из могилы. Через довольно короткое для
столицы время туда же приехала реанимация, полиция, и меня увезли в
ближайшую больницу.
- Ничего не понимаю, - честно призналась женщина, - По всем
внешним признака вы совершенно здоровы.
- Но? – уточнил я.
- Не стройте из себя идиота, Кирилл, - врач нахмурилась, - Вы
лежали в могиле. Ни на какие мысли не наталкивает?
- Видимо, я был мёртв?
- Очень проницательно. Мы кое-как разговорили священника,
который… Вёл вашу… церемонию, - она сбилась, по-видимому, не зная –
насколько этично рассказывать покойнику о том, как его
хоронили.
- Продолжайте.
- Он сказал, что вы насмерть разбились вместе со своим другом.
Пять дней назад, - врач выразительно посмотрела на меня, - И у вас
были повреждения, совсем не совместимые с жизнью.
Я тоже с интересом разглядывал собственное тело.
Ни одного шрама. Никаких следов переломов, никаких ссадин и
кровоподтёков. Вообще ничего – словно я никогда не получал никаких
травм, не говоря уже об аварии со смертельным исходом.
- Извините, - я пожал плечами, - Наверное, я ничем не смогу вам
помочь.
- Да я уж поняла, - женщина рассеянно изучала на планшете мою
историю болезней, - Но то, что произошло – невероятный феномен, вы
это понимаете, Кирилл?