От Лапина слегка попахивало калом.
– Это вполне нормально. – Уранов щурился на дорогу.
– Когда меня стучали, я тоже коричневого творожку произвела. – Рутман в упор разглядывала худощавое лицо парня. – Да и кипяточку подпустила классно так, по-тихому. А ты… – она потрогала его между ног, – спереди сухой. Ты не армянин?
Парень мотнул головой.
– С Кавказа есть чего-то? – Она провела пальцем по горбатому носу Лапина.
Он снова мотнул головой. Лицо его бледнело сильней. Покрывалось потом.
– А с Прибалтики – нет? Нос у тебя красивый.
– Не приставай, коза, ему сичас не до носа, – проворчал Горбовец.
– Охам, набери клинику, – приказал Уранов.
Рутман достала мобильный, набрала:
– Это мы. У нас брат. Двадцать. Да. Да. Сколько? Ну, минут…
– Двадцать пять, – подсказал Уранов.
– Через полчаса будем. Да.
Она убрала мобильный.
Лапин склонил голову на ее плечо. Закрыл глаза. Провалился в забытье.
Подъехали к клинике:
Новолужнецкий пр., д. 7.
Остановились у проходной. Уранов показал пропуск. Подъехали к трехэтажному зданию. За стеклянными дверями стояли два дюжих санитара в голубых халатах.
Уранов открыл дверь машины. Санитары подбежали. Подвезли коляску-кровать. Стали вытаскивать Лапина. Он очнулся и слабо вскрикнул. Его положили на коляску. Притянули ремнями. Ввезли в дверь клиники.
Рутман и Горбовец остались возле машины. Уранов двинулся за коляской.
В приемной палате их ждал врач: полноватый, сутулый, густые волосы с проседью, золотые очки, тщательно подстриженная бородка, голубой халат.
Он стоял у стены. Курил. Держал пепельницу.
Санитары подвезли к нему коляску.
– Как обычно? – спросил врач.
– Да. – Уранов посмотрел на его бороду.
– Осложнения?
– Там, кажется, грудина треснула.
– Как давно? – Врач снял с груди Лапина полотенце.
– Минут… сорок назад.
Вбежала ассистентка: среднего роста, каштановые волосы, серьезное скуластое лицо:
– Простите, Семен Ильич.
– Так… – Врач загасил окурок. Поставил пепельницу на подоконник. Склонился над Лапиным. Коснулся распухшей фиолетовой грудины. – Значит, сперва: наш коктейль в тумане светит. Потом на рентген. А после ко мне.
Он резко повернулся и двинулся к двери.
– Мне остаться? – спросил Уранов.
– Незачем. Утром. – Врач вышел.
Ассистентка распечатала шприц. Насадила иглу. Преломила две ампулы и набрала из них шприцем.
Уранов провел рукой по щеке Лапина. Тот открыл глаза. Поднял голову. Оглянулся. Кашлянул. И рванулся с коляски.