- Не так, - киваю, когда мама ставит передо мной чашку зелёного чая. - Погуляли мы хорошо, а потом поехали к Давиду на дачу.
- Ну понятно, - вздыхает она, и я отчётливо осознаю, что упускала всё это время что-то очень важное.
- Мам?
- Что?
Она выключает плиту и садится напротив. Улыбается, как улыбаются матери своим несмышлёнышам-детям, и с моих губ срывается горестный всхлип, который даже не пытаюсь сдерживать.
- Это же Давид всё, да?
- Да…
- Ну, рано или поздно это должно было случиться.
Мама пожимает плечами, пододвигает ко мне чашку ближе и командует:
- Пей.
И я послушно делаю глоток.
Наверное, она права. Это действительно должно было рано или поздно случиться. «Я всегда тебя хотел». Мы были знакомы шесть лет. Шесть чертовски долгих лет! Мы были лучшими друзьями - я, Давид и Оксана. Они - всегда рядом, вместе. Такие счастливые и влюблённые. А я - с ними. И ни разу за это время у меня не возникло ощущения, что я третья лишняя.
Я влюблялась, рыдала то на плече Оксаны, то Давида, когда у меня чего-то не получалось в отношениях. Я делилась с ними тем, чем не готова была поделиться ни с кем. Они были моими друзьями, а всё это время Невский меня хотел. Трахал Окс, а хотел ещё и меня. И похоже, это было заметно со стороны, раз мама так уверенно заявляет сейчас, что рано или поздно всё должно было случиться.
- Ну? Расскажешь, что стряслось? Или мне на кофейной гуще погадать? - продолжает улыбаться мама, отпивая капучино. И меня прорывает. Я начинаю делиться тем, что меня пожирает изнутри. Сначала неспешно, а после - всё больше распаляясь. О том, как вчера вдруг посмотрела на Давида другими глазами, как всё завертелось со скоростью света. И как позволила себе - и ему - то, что сейчас неподъёмным грузом лежит на душе.
- В то, что ты именно вчера на него посмотрела другими глазами, я никогда не поверю, - качает головой мама, когда я замолкаю. - Можешь протестовать и сказать мне, что я ошибаюсь, но… мне кажется, между вами всегда было нечто большее, чем бывает, когда девочка и мальчик дружат. Ты могла этого и не осознавать, а вот Давид…
- Что - Давид? - подгоняю маму, когда на её лице появляется странно-мечтательное выражение.
- А Давид всегда на тебя смотрел совсем не дружески.