– С удовольствием! Друзья, это – Марина, самая прекрасная женщина на свете.
– Не спорю, не спорю… – Петр Алексеевич приложился к ее запястью.
У Марины немного кружилась голова: от запаха шампанского и морепродуктов, от многоголосого гомона и ощущения праздника, да просто от Артура рядом. Они еще некоторое время поболтали с юбиляром, получили приглашение «заехать, посидеть по-простому, по-дружески». Вспышки фотокамер подсказывали: коллеги запечатлели эту беседу.
Потом Артур увлек Марину танцевать.
В окружившей танцпол толпе промелькнуло удивленное лицо Кристины, дергающей Тампошку за рукав… Редактор увидел Марину, узнал и смешно выпучился, затеребил складочку между бровей.
Ох, сплетен будет завтра.
Артур вел Марину уверенно, будто они всю жизнь только и делали, что танцевали вместе, и вскоре зеваки отступили на задний план, растворились вовсе. Остались лишь теплые, в меру жесткие руки, прижимающие ее к себе, музыка и потрясающая легкость, наполнившая все тело будто бы пузырьками.
* * *
Шампанское и великолепный вечер кружили голову, но присутствие Артура рядом – на сиденье позади водителя – действовало на Марину еще хуже. Она совершенно потерялась в пространстве и с трудом фокусировалась на пейзаже, затемненном тонированными стеклами автомобиля. Ощущение сна вернулось и не отпускало: ладонь Артура на бедре, ладонь обжигает сквозь тонкую ткань платья, молчаливый затылок водителя, фонари – оранжевыми тусклыми пятнами, и мир снова схлопывается до двух квадратных метров, и ничего, кроме НЕГО, не имеет значения.
И все-таки журналистская выучка брала свое. Марина машинально отмечала: они движутся по проспекту Победы в сторону центра, вокруг – дорогие пятиэтажки, отреставрированные лет пять назад. Деревянные перегородки снесли, коммунальные квартиры расселили, фасады подчистили, вставили новые стеклопакеты, и из убогих комнатенок – прибежища пролетариата – получилось элитное жилье, многие квартиры занимали не один этаж.
Вечером трафика почти нет, но шофер въезжает во двор, под сомкнутые кроны деревьев, золотисто-зеленые в отсветах фонарей.
– Приехали. – Артур улыбнулся, на секунду прижался к Марине. – Не боишься?
– Нет, – честно ответила она.
Рядом с Артуром и правда не было страшно. Сомнения предыдущего дня – а кто он, а что за тайна его окружает, не убьет ли ненароком? – растаяли без следа под солнцем его обаяния. Последний островок здравого смысла капитулировал, оставив записку «дальше как-нибудь без меня», крыша, похоже, поехала следом. Марина сама себя не узнавала. Она от природы не была доверчивой: стоит повернуться незащищенной спиной – пнут, покажешь себя мягкой – ударят.