«Русский солдат привычен ко всем переменам погоды и нуждам, к самой худой и скудной пище, к походам днем и ночью, к трудным работам и тяготам. Солдаты храбры и возбуждаются к славным подвигам, преданы своему государю, начальнику и Отечеству, набожны, но не омрачены суеверием и терпеливы. Природа одарила их самыми лучшими способностями для военных действий; штык есть истинное оружие русских, храбрость их беспримерна», – писал о Фриндлянде другой англичанин, Вильсон.
За доблесть, проявленную в битвах с французами на земле Восточной Пруссии, Денис Давыдов удостоился золотой сабли с надписью «За храбрость». За боевые заслуги в заграничном походе командование представило его к почетному прусскому ордену «За достоинство».
Бывали ль вы в стране чудес,
Где, жертвой грозного веленья,
В глуши земного заточенья
Живет изгнанница небес?
Денис Давыдов
Русская армия под начальством барона Беннигсена, насчитывавшая около восьмидесяти тысяч человек, отступала с боями по прусской земле. Близ малого селения Шлотен французы атаковали наши войска. Земля содрогалась от звона сечи. В решительные минуты боя князь Багратион выдвинулся вперед, дабы смять и опрокинуть неприятеля. Давыдов скакал рядом с храбрым полководцем. Упругий и статный, он справно сидел в седле на молодом дончаке и, гусарской саблею сверкая, разил улан. Яростная сеча длилась около часа. Внезапно французы дрогнули и попятились назад. Но тут разорвалось ядро и убило под Давыдовым лошадь, а сам он был легко ранен в ногу и контужен.
Удалого адъютанта Багратиона отправили на излечение в сельскую больницу, под опеку доктора Рольфа Винера. В молодости Винер жил и обучался в Москве и довольно сносно изъяснялся по-русски.
На дворе стояли солнечные майские дни. За окнами больницы шелестели ветвями цветущие вишни и яблони, а на клумбе подрагивали от порывов ветра белые ароматные нарциссы.
Взращенный среди лесов, лугов и полей Бородина, Давыдов более всего на свете любил простор и раздолье. Он часами смотрел на плывущие по небу перистые облака, на потолок и белые стены палаты, вел душеспасительные беседы с доктором Винером и, несмотря на все это, томился от скуки и мечтал как можно скорее подняться на ноги и снова стать в строй.
В то лучезарное утро гусар проснулся раньше обычного, сел к окну и принялся читать свои новые стихи: