– Знает, доктор Винер, – заступился за Эльзу Давыдов. – Просто она робеет...
– Что такое за слово – ро-бе-ет? Я не знаю. Но тем более. Тут, на табуретка, даже сестра милосердия не может объяснить свой необъяснимый поступок?!
– Но, фатер... вы же сам изволил сказать, что он необъясним...
– Но тем хуже, – все более распаляясь, вопрошал доктор. – Каким образом сестра милосердия попал на табурет в обьятия горячий гусар? Доннер веттер!
– О фатер! – как бы спохватившись, отвечала Эльза. – Просто мы... хотел проверить, сможет ли завтра куссар Давыдов сесть на коня.
– Ну и как? Как, по-твоему? – рассмеялся отец. – На мой взгляд, испытания имел успех!
– Вы правы, как всегда, доктор! – радушно улыбнулся гусар. – Весьма удачно!
И тут доктор, сменив гнев на милость, по-настоящему развеселился.
– Вот и хорошо! Вот и прекрасно! Ладушки-оладушки! Так, кажется, говорят у вас в России?
При этих словах Винер несколько раз хлопнул в ладоши. Дверь отворилась, и в палату вошла дородная немка средних лет с лошадиным лицом.
– Вот, гусар Давыдов, ваша новая сиделка, фрау Брунгильда! – представил вошедшую даму доктор. – Прошу, как говорится, любить и жаловать!
Оглядев с ног до головы раненого гусара, фрау Брунгильда изрекла громким грудным голосом:
– О майн либе!
От столь неожиданного приветствия Давыдов смутился и опустил голову.
– Но ведь это же... Это же, доктор... – с негодованием вскричал Давыдов. – Гренадер в юбке!
– Гренадер? – лукаво усмехнулся доктор. – Это то, что вам сейчас необходимо. Фрау Брунгильда – вдова. И, кстати, тоже очень любит поэзия!
– О майн либе! – Воскликнула фрау.
От этих слов Давыдов вздрогнул и с мольбой в голосе обратился к доктору:
– У меня к вам, Рольф Карлович, одна маленькая просьба.
– Просьба?! Что за просьба?
– Не разрешите ли вы мне остаться в одиночестве, без сиделки?
– Ни в коем случае. Вы не просто раненый или больной. Вы – поэт! А у поэтов всегда... как это по-русски теплый? Нет, очень горячий голова!
– О майн либе! – вновь подала голос фрау Брунгильда.
Не на шутку испугавшись возгласов сиделки, Давыдов покорно лег в постель, накрылся одеялом и поинтересовался:
– А эта милейшая фрау еще что-нибудь знает, кроме этого несносного «О майн либе!»?
– По-русски она не знает, – пояснил доктор. – Но фрау Брунгильда знает много другого... весьма полезного. Скажем, военных эпизод из практика ее покойного мужа. Он был смел и решителен: пух-пух! Настоящий артиллерист!