— Что? — услышала она тут же, и от бархатистого голоса по спине побежали мурашки.
Сильные пальцы перехватили руку и подняли вверх, поднесли к глазам.
— Кто ты такой? — от боли голос Кейтлин звучал обиженно, хотя обиды не было — она просто хотела получить ответ.
— Больно? — незнакомец надавил куда-то под кость, и Кейтлин с трудом сдержала тихое «Ой».
— Всё хорошо! Кто ты такой?! — она вырвала руку и попыталась перехватить незнакомца за его собственное запястье, так чтобы можно было прижать к стене спиной и не дать сбежать. Они были почти одного роста и одинаково узкими в плечах, но всё же незнакомец казался немножко старше — и крупней.
Теперь Кейтлин была уверена, что уже видела его лицо — три дня назад, когда ездила в Дувр.
— Это же ты! — выдохнула она.
Незнакомец легко высвободил руку — Кейтлин почти не сомневалась, что удержала бы его, если бы не запястье, которое тут же отозвалось болью.
Мужчина выскользнул в сторону, легко освободился из-под веса её тела, и двинулся прочь. А Кейтлин так и осталась стоять. Ей овладело странное оцепенение. Чувство обречённости — как будто всё, что происходило с ней сейчас, уже случилось давным-давно.
— Не забываем про воздушную перспективу.
Кейтлин равнодушно смотрела на то, как Дэвид Рейзон ходит от мольберта к мольберту и поправляет ошибки учеников.
Она хотела попасть на этот мастер-класс давно. Действительно хотела и, может, за этим даже приехала в Лондон — но теперь, когда видела работу кумира вот так вблизи, ей становилось всё равно.
Дэвид Рейзон был ремесленником. Каждое движение его руки над холстом — своим или чужим — развеивало магию воздуха, магию воды и солнечного света. Картина для него была лишь набором красок, который он привык продавать. И он учил рисовать на продажу ещё два десятка учеников.
Он легко выправлял ошибки, их Рейзон видел действительно профессионально — впрочем, в отсутствии профессионализма Кейтлин и не смогла бы его упрекнуть.
Дэвид остановился около неё, внимательно разглядывая холст.
— Хорошо. Довольно хорошо.
— Спасибо, — Кейтлин не прекращала рисовать.
Дэвид Рейзон был маринист. И хотя Кейтлин море интересовало лишь как часть её собственного мира, оно всё-таки входило в этот мир, а потому Рейзон знал об этом мире немножко больше её самой.
— Почему ты не размываешь края?