Упоминание дочки – хороший знак того, что все идет так, как надо, и можно делать следующий шаг.
– Давайте познакомимся, – предложил я и назвал свое имя.
– Очень приятно, – ответила она. – А я Оксана.
Немного замешкавшись, она протянула мне руку, и я слегка пожал теплые нежные пальцы.
Оксана улыбнулась, глядя на меня, и я точно знал, кого она видит: интеллигентного мужчину средних лет, аккуратного, неплохо одетого, с располагающей внешностью и обаятельной улыбкой.
– А чем Вы занимаетесь? – поинтересовалась Оксана.
– Историк-медиевист, – ответил я и пояснил. – Изучаю Средние века.
– Это, наверное, очень интересно, – заметила она. – Такой таинственный и мрачный период истории: замки, крестовые походы, инквизиция, пытки… Ужас.
Мне хотелось ответить, что я считаю Средневековье одной из самых достойных страниц в неблаговидной биографии человеческого рода, которому как раз сейчас бы не повредили и Крестовые походы, и Святая Инквизиция, какой она была в годы своей силы и славы, но это не лучшая тема для продолжения разговора.
– Да, – сказал я. – Совершенно согласен. Захватывающие времена.
Я рассказал, что ездил к своему научному руководителю в Бологое, консультировался по вопросам докторской диссертации. А еще советовался по поводу издания книги, исторической монографии, которая скоро выйдет в свет.
– Книга! Как здорово! – восхитилась Оксана. – Я обязательно куплю! Дадите мне автограф?
– Конечно, – улыбнулся я. – С удовольствием.
– Наверное, тоже торопитесь домой? – спросила она.
Я понимаю, что она хочет услышать, и ответил, нисколько не погрешив против правды:
– Не очень. Меня ведь никто не ждет.
Мимо окна мелькает пустынная платформа, низкое деревянное строение с темными окнами, и яркий рыжий фонарь, на мгновение заливающий купе волной золотистого света. Безлюдный полустанок похож на брошенную декорацию к несостоявшейся жизни. Он появился и тут же исчез в ночи, как ненужное воспоминание, и через несколько мгновений поезд уже снова мчится в ненастном мраке сквозь дождь и мокрый снег.
– Это какая станция была?
– Не знаю, – ответил я. – Не успел разглядеть.
Колеса выстукивали угрюмый ритм, вагон вздрагивал и чуть покачивался на стыках рельс, черный рваный силуэт леса извивался вдоль дороги, и мимо порой проносились желтоватые огоньки деревень, похожих на иные миры. Когда до города оставалось чуть больше двух часов пути, Оксана начала рассказывать о себе. Кажется, я спросил что-то о ее работе, о том, много ли заказов, и она, сначала чуть сбивчиво, медленно, подбирая слова, а потом все больше увлекаясь, принялась рассказывать свою историю.