- Мама! Он был волшебником! – негодуя
восклицал маленький Аластор.
Мальчик отказывался признавать, что
человека можно оставить в беде из-за того, что он кажется не
слишком безопасным.
- Хватит! Это тебе не бездомная
кошка, которых ты постоянно таскаешь домой. Такие люди могут быть
опасны! – кажется, в этот раз Кассандра действительно не на шутку
разозлилась. Её миндалевидные глаза сверкали, а тонкие брови
собрались у переносицы. – Ты еще поймешь, о чем я говорю, но пока
ты не вырос, будь добр слушаться меня, или я расскажу обо всём
отцу!
Кассандра дождалась пока Аластор
уйдет на улицу и без сил опустилась на стул. Она раскрыла ладонь и,
покачав головой, посмотрела на серебристую пуговицу с искусным
оттиском в форме ворона.
«Надеюсь, они не видели, что Аластор
разговаривал с тем несчастным мужчиной».
***
«Как же болит голова».
Аластор очнулся и попытался открыть
глаза, но веки не поднимались. Они словно приклеились друг к другу
и одновременно отяжелели. Мужчина осторожно ощупал голову и лицо.
Рука сразу стала липкой от крови, из-за которой и слиплись его
веки. Голова гудела, а все мышцы затекли от лежания в неудобном
положении. День, начавшийся неважно, становился всё хуже и
хуже.
«К чему было это воспоминание?»
Перед пробуждением Аластор видел сон
о своем детстве, невероятно яркий и подробный, будто опять
переживая те моменты. В его груди потеплело от воспоминаний о
матери, но последние грезы рассеялись, и мужчина вспомнил, что
лежит прямо на поле битвы.
Стоило ожидать худшего. Он напряг
слух, пытаясь, не привлекая лишнего внимания, понять, что
происходит вокруг.
Солнце давно скрылось за горизонтом и
поблизости не было никаких источников шума, поэтому Аластор немного
приподнялся на локтях и огляделся. Он упал в траву рядом с
изгородью, так что видимо в разгаре драки его поначалу сочли
мертвым, а потом, когда действие сместилось вглубь деревни, о нем
совершенно позабыли.
Вокруг было темно, а над крышами в
центре Абеллайо полыхало яркое зарево, заливая дома светлыми
оранжевыми сполохами.
«Кажется, лесорубы подожгли несколько
домов» - Аластор нахмурился, подавляя пульсирующую боль в затылке –
«Значит их не перебили здесь, и они смогли отбросить
деревенских…»
Но что это сулило ему и кого можно
считать врагами, а кого друзьями всё ещё оставалось
неизвестным.