– Вполне нормальная, – сказала я, хотя имела в виду, что она получила кое-какое образование, может поддержать беседу и приемлемо себя ведет. – Много путешествует. На самом деле интересная личность. Работая медсестрой, кого только не повидала на своем веку… – И я стала рассказывать Ричарду про вдову миллионера и саквояж с драгоценностями.
Чем дальше, тем больше Ричард проникался моими сомнениями, а под конец вообще отвлекся и даже перестал кивать. Он почувствовал свое преимущество, а брак наш к тому времени достиг той стадии, когда преимущество так просто не отдается. Я мечтала, чтобы прием прошел гладко. В первую очередь мне это было нужно для самой себя. Мною двигали не вполне благородные мотивы. Мне хотелось, чтобы кузина Айрис блеснула и показала, что ее не приходится стыдиться, а еще – чтобы Ричард с его деньгами и наш дом навсегда перечеркнули в глазах кузины Айрис мой статус бедной родственницы. Причем я хотела достичь этих целей достаточно тонко и сдержанно, чтобы в результате получить от обеих сторон греющее душу признание моей собственной человеческой ценности.
Раньше я полагала, что мне достаточно будет предъявить одного состоятельного, благовоспитанного, важного родственника – и отношение Ричарда ко мне тут же изменится. Для такой цели как нельзя лучше подошли бы судья или хирург. Станет ли Айрис равноценной заменой, я была далеко не уверена. Меня тревожила манера Ричарда произносить «Далглиш», а также тень долины Оттавы – Ричард был непримирим к местным говорам и долго боролся с моим. А кузина Айрис и в самом деле говорила с особой интонацией, которую я даже затрудняюсь описать. Что в ней сквозило – излишний пыл? Или монополия на семейные узы, которую я более не считала оправданной?
Не важно. Я поставила размораживаться баранью ногу и, не теряя времени, приготовила лимонный торт, какой всегда делала моя мама к приезду двоюродных сестер. Она, помимо этого, начищала десертные вилочки, гладила столовые салфетки. Да, у нас были десертные вилочки (хотела я сказать Ричарду); да, у нас были льняные салфетки, даром что водопровод появился только после войны, а туалетная комната находилась в подвале. Утром я приносила наверх кувшин горячей воды, чтобы кузины могли умыться. Такие кувшины, только с сухими букетами, сейчас нередко увидишь в антикварной лавке или на столике в прихожей.