– Так лучше.
Я согласно кивнула. Перед глазами все расплывалось, от яркого света хотелось щуриться, но я терпела, про себя проговаривая пару строк, которые мне нужно выкрикнуть в камеру.
– Приготовились!
Наступила тишина, я сильнее сжала в руке соломенную куколку и фальшивый ритуальный кинжал.
– Мотор!
– Есть!
– Сцена пять.
– Камера!
– Начали!
Прекрасный рыцарь опустился перед колдуньей на колено.
– Дева луны, избавь от проклятия.
Я пристально всматриваюсь в расплывающееся пятно на месте рыцаря, взмахиваю клинком, мелькает мысль, что из-за капель я не вижу лица Воронцова, но это не важно, я же профессионал, а значит, сыграю! Сердце колотится о ребра, нарастает волна дурного предчувствия и усиливается ощущение чужого взгляда, но голос звучит твердо:
– А что я получу взамен, рыцарь?
– Сто золотых монет, лунная дева.
– Да будет так! – кричу я, поднимая голову к верхушкам деревьев, и взмахиваю ритуальным кинжалом.
Искусственный ветер треплет мои волосы и развевает платье, небо стремительно темнеет, и вдруг … наступает ночь! Ого, этого нет в сценарии! На лицо падают капли холодного дождя, но затем он резко прекращается, исчезает опора из-под рук – мой ритуальный камень куда-то пропал, как пропали Воронцов, сквер, камера и масса народа! Вместо этого я вижу, как мне в грудь летят блестящие железяки, которые держат расплывчатые фигуры в черном.
– Мамочки! – визжу я и шарахаюсь в сторону.
Кто это? Где я? В голове лихорадочно мелькают обрывки панических мыслей. Нет, с головой у меня все в порядке, но… даже если это задумано режиссером, то предупреждать же надо! Или это наш техник Игорь обкурился травы и опять что-то напутал с освещением? Или…
Раздается голос, он что-то говорит, но я ни слова не понимаю, тарабарщина какая-то. Но сам голос… От этого голоса хочется сжаться в комочек и заскулить! Я непроизвольно выставляю вперед кинжал и поворачиваю голову на голос. Черт! Ничего не вижу! Все плывет перед глазами. Да еще мужчина сидит в тени, и видно только, что он высок и темноволос. Я что-то выкрикиваю, взмахивая бутафорским кинжалом, от страха трясутся руки и не хватает воздуха. Так, Лина, успокойся! Дыши и думай! Зрение, вернись и мозги прихвати! И зрение возвращается, будто только и ждало моего приказа.
В круг света от костра выходит мужчина. Белокурый, красивый до зубовного скрежета и одетый в черный мундир. Я что, попала на фильм про войну? А это, типа, немецкая элита?