– Новые? – удивился Тимоха.
– Да, – ответил Жорик. – Расчетные характеристики у них просто фантастические.
– А может, лучше было бы взять что-то проверенное? – спросил Тимоха.
– У них особые патроны, – пояснил Жорик. – Сверхмощные. Нам ведь придется стрелять по броне…
Послышался шум приближающейся машины. Федор Петрович оглянулся и увидел подъезжающую серую «Волгу».
– Во! – улыбнулся генералу сидящий за рулем Володя. – Тачка – зверь!
Некоторое время назад Мухин распорядился, чтобы ему предоставили какой-нибудь автомобиль взамен неисправного. Очевидно, ничего лучшего, чем эта «Волга», в данный момент в гараже не нашлось.
– Она, конечно, не бронированная, но движок хороший! – сказал Володя.
– Ладно, поехали… – пробормотал Федор Петрович и молча перебрался из «мерседеса» в поданное ему не слишком-то престижное транспортное средство. Плевать, какая машина, лишь бы быстрее на дачу!
– Секундочку! – спохватился вдруг Володя, после чего быстро выскочил наружу, добежал до покинутого генералом лимузина, нырнул в него и почти тут же вылез назад. – Чуть не забыл! – возвращаясь, сказал он Мухину и помахал болтающимся на кожаном шнурке амулетом, который только что был снят им с зеркала в мерсовском салоне.
Амулет представлял собой металлическую фигурку тайского воина с длинным и острым копьем. Володя привез его из турпоездки и упросил генерала разрешить повесить копьеносца в салоне служебного лимузина, уверяя, что «эта штука охраняет от беды».
– Секрет сплава, из которого отлит воин, держат в секрете колдуны древнего ордена, – на полном серьезе говорил Володя. – Этот сплав не гнется, не ломается и постоянно переливается загадочным блеском, который отпугивает злых духов!
И он тут же демонстрировал генералу, как именно переливается узкоглазый пехотинец.
Первое время Мухин терпеливо выслушивал весь этот бред, посмеиваясь, впрочем, в душе над своим суеверным водителем. Но постепенно амулет начал его раздражать.
Все началось с того, что Володя установил некую закономерность между постоянно меняющимся характером бликов на поверхности сплава и теми событиями, которые происходили лично с ним.
«Что-то он в красное отдает, Федор Петрович… – говорил, бывало, водитель. – Не иначе как теща-коммунистка в гости заявится…» Или: «Вроде как голубизна начала проступать, – наверное, двоюродный брат позвонит, он у меня артист балета…»