– Что – все?
– Ну девушки и тому подобное.
– Нет! – вдруг резко сказал Турецкий. – Нет, и не уговаривай! Не поеду. Ну что я там делать буду? Срамота сплошная…
– Как – что? Отлично расслабимся…
– Я не могу. У меня дела… И потом… Не то настроение. Жена вот ушла еще…
Турецкий встал, подошел к зеркалу, запнулся и вдруг громко захохотал. От неожиданности Петлицын даже рот разинул.
– Что это с вами, Александр Борисович?
Турецкий повалился на стул и захохотал еще сильнее.
– Так, ничего… Клуб, говоришь?! – хохотал Турецкий.
– Ага!… А что смешного?
– Ночной, говоришь?!.
– Ну так!
– И прикольный?
– Стопудово!
– Ну тогда погнали, будущий «важняк» Петлицын!…
И вот теперь, читая эту муть про дохлого осла, Турецкий сформулировал наконец свой главный вопрос к Максиму:
– Что это за бред?
– Альтернатива, – коротко и загадочно пояснил Петлицын.
– Альтернатива чему?
– Всему, – сказал Петлицын и подмигнул. – Не знаю, Александр Борисович. Ну, ей-богу! Просто альтернатива. Шутка такая. Прикол.
– Не нравится мне все это, – сказал Турецкий. – Ох не нравится. У тебя, Петлицын, по-моему, какая-то особая тяга к авантюрам… Сюда, что ли?
– Сюда.
Петлицын протянул рослому охраннику два флайерса, тот недоверчиво посмотрел на них, но ничего не сказал и пропустил.
Они спустились по широкой винтообразной лестнице в подвал. Здесь, возле длинной стойки бара, собрались исключительно представительницы женского пола.
– Слушай, куда ты меня привел? – шепнул Петлицыну на ухо Турецкий.
– Все нормально, Александр Борисович!
– Это что же – лесби?
– Не беспокойтесь, с этим здесь все нормально.
– Какие молоденькие! – удивился Турецкий. – Да тут, поди, школьницы?! Ни фига себе публичка! Знаешь, что положено за совращение малолетних?
Они сели в баре, в углу, заказали себе по бокалу вина и сидели, ожидая начала представления.
– А что, так трудно достать сюда этот твой… флайерс? – спросил Турецкий.
– Бесплатно – трудно. А вообще-то он бешеных денег стоит.
– Ну сколько, например? Чего молчишь, стюдент?
– Считаю.
– Интересно, что такое бешеные деньги для нынешнего стюдента?
– Долларов сто двадцать, – сосчитал Петлицын, видимо переводя рубли на доллары.
– Да ну? – не поверил Турецкий.
– Железно, Александр Борисович!
– И за что же, Петлицын, такие деньги?
– За особый флайерс.
– А у нас что, особый?
– Два особых! – воскликнул Петлицын. – Дело вот в чем. Сегодня вторник. Мужчин сюда до одиннадцати часов не пускают. Только по такому флайерсу.