— А ты не умничай, — сухо произнесла она. — Понятия не имею, что
там у тебя на уме.
Я скинул рюкзак и, вжикнув молнией, сунул в его нутро руку.
Пошарив там, нащупал продолговатую банку, выудил её наружу и
протянул Ольге.
— А поухаживать? — с язвой в голосе поинтересовалась она.
— Ничего, если я нож достану? — в тон ей спросил я. — Не очень
хочется лишних отверстий в голове.
— Если глупостей делать не будешь, — пожала она плечами и
улыбнувшись убрала ствол. — Давай, открывай уже.
Я хлопком ладони по рукоятке пробил крышку и, быстро работая
ножом, вскрыл банку. Ольга в это время извлекла из своего рюкзака
ложку и с жадностью накинулась на угощение. Мне оставалось только
наблюдать за ней.
Она действительно изменилась. Нет, внешне она всё так же
красива. Конечно, кто-то может считать иначе, но для меня —
Джульетта.
Изменился характер, не сильно, она всегда была острой на язык и
часто говорила людям то, что думает. Но сейчас Ольга казалась более
жёсткой, более решительной. А с другой стороны, что я хотел? Мешок
из любого хлюпика сделает мужчину, а если нет, то переработает,
перемелет и оставит кучкой обглоданных костей на обочине. А раз она
выжила, протянула столько, значит, должна была стать жёстче.
Нет, это не минус. В моих глазах она всё та же заботливая
любящая женщина, от прикосновения которой внутри вспыхивает пожар.
Движения всё те же, слегка небрежные, но от этого не менее
женственные, бесята в глазах, лёгкая улыбка собственным мыслям. Всё
осталось прежним, и в то же время она изменилась.
Сейчас в ней чувствуется сила, уверенность, а как она
выхватывает пистолет? Будто родилась с ним, чётко, быстро, ствол
держит ровно и сомневаюсь, что рука дрогнет, когда придётся
надавить на спуск.
— Чё вылупился? — спросил она, после того как прикончила банку
тушёнки.
— Понравилась, — ухмыльнулся я.
— Угу, губу закатай, — изобразила она презрительную улыбку. — Ну
чего, планы какие? Как будешь меня спасать?
— Пока не решил, — пожал я плечами. — Есть у меня один знакомый,
очень качественные миксы составляет.
— Пробовала я, — отмахнулась Ольга, — никакого эффекта.
— То есть ты знаешь, что такое микс, умеешь пользоваться
оружием, но не помнишь ни меня, ни себя? — удивился я.
— А ты что, доктор? — усмехнулась она. — Я понятия не имею, как
это работает. Вначале я даже про миксы твои ничего не знала, затем
уже, когда стала вещи свои осматривать, поняла, что и для чего
нужно. Ну а в остальном ты прав, ничего не помню.