Таким образом, вся история возникновения христианства рисуется какой-то идиллией. Мессия на брачном пиршестве; грешница и добродетельный мытарь Закхей на его торжествах – званые гости; основатели царства небесного в виде свадебных поезжан – вот на что дерзнула Галилея, вот что она допускала. Греция в скульптуре и в поэзии оставила миру дивные картины человеческой жизни, но они лишены всегда широкой перспективы, обширных горизонтов. В Галилее не было ни мрамора, ни искусных художников, ни изощренного языка, зато галилейское народное творчество возвысилось до создания величайшего в мире идеала, ибо за этой идиллией чувствуется потрясение судеб человеческих, и озаряющий ее свет есть солнце царствия Божия.
Иисус жил и созревал в этой очаровательной среде. С детства он почти каждый год отправлялся в Иерусалим на праздники. Такие путешествия для провинциальных евреев были торжеством, полным прелестей. Целый ряд псалмов был посвящен восхвалению этих семейных странствований, продолжавшихся несколько дней; паломники пускались в путь весной через горы, холмы и долины, находясь под впечатлением благоговейного страха, внушаемого святыми местами, радости общения с братьями, предвкушая великолепие Иерусалима. Маршрут Иисуса в этих странствованиях был тот же самый, что и ныне, то есть через Гинею и Сихем. От Сихема до Иерусалима дорога труднее, но бодрость духа поддерживается в путнике мыслью о соседстве древних святилищ: Силоамской купели и Вефиля, мимо которых лежит его путь. Последний этап Аин-эль-Харамие, уголок, навевающий на душу грусть и вместе с тем полный очарования; ни с чем нельзя сравнить впечатление, которое испытывает здесь путник, располагаясь на ночлег. Долина узкая и мрачная; черная вода течет из скал с высеченными в них гробницами. Надо думать, что это – та самая «долина плача» или сочащихся вод, воспетая как перепутье в чудном 84-м псалме, которую впоследствии обратил в эмблему жизни нежный, печальный мистицизм средних веков. На другой день, рано утром, путники будут в Иерусалиме. Это ожидание еще и теперь ободряет караван. Короткий вечер миновал, и легкий сон смежил очи усталых паломников.
Эти путешествия, способствуя обмену идей всей нации и ежегодно превращая столицу в очаг сильнейшего возбуждения, приводили Иисуса в соприкосновение с душой его народа и, без сомнения, уже довольно рано внушили ему сильнейшее отвращение к тем порокам, которыми отличались официальные представители иудаизма. Иные утверждают, что пустыня была для него второй школой и что будто бы иногда он долго проживал в ней. Но Бог, которого он находил здесь, был не его Бог. Это был, скорее всего, Бог Иова – суровый и грозный, не ведающий ни для кого прощения. Порой сатана пытался здесь искушать его. Тогда он возвращался в свою милую Галилею, и здесь, среди зеленеющих гор и светлых источников, среди хороводов детей и женщин, которые с весельем в душе, с ангельскими песнями в сердце ждали спасения Израиля, находил своего Отца Небесного, полного любви и милости.