Иоанн Креститель. – Путешествие Иисуса к Иоанну и его пребывание в пустыне Иудейской. – Крещение от Иоанна
Около этого времени появился необыкновенный человек, роль которого за недостатком документов остается для нас отчасти загадочной, но несомненно, что он находился в сношениях с Иисусом. Эти отношения заставили молодого пророка из Назарета отклониться по некоторым вопросам от своего пути, но они же дали ему некоторые детали его будущих религиозных учреждений и, во всяком случае, доставили его ученикам очень сильный авторитет в глазах известного класса еврейского общества.
Около 28 года нашей эры (15-й год царств Тиверия) по всей Палестине распространилась весть о некоем Иоханне или Иоанне, молодом аскете, необыкновенно пылком. Иоанн принадлежал к священническому роду и родился, кажется, в Иутте, близ Хеврона, или в самом Хевроне. Хеврон, город патриархальный по преимуществу, расположенный в двух шагах от иудейской пустыни и в нескольких часах ходьбы от большой Аравийской пустыни, в ту эпоху был тем, чем является еще и теперь: одним из оплотов семитического духа в его самой строгой форме. С детства Иоанн был nacir’oм – Назареем Евангелия, т. е. дал обет воздержания. Пустыня, которой он был, так сказать, со всех сторон окружен, привлекала его прежде всего. Он вел там жизнь индийского йога, одетый в шкуры или материю из верблюжьей шерсти, питаясь акридами и диким медом. У него было несколько учеников, разделявших его жизнь и внимавших его суровой проповеди. Можно было подумать, что находишься на берегах Ганга, если бы некоторые своеобразные черты не обнаруживали в этом пустыннике последнего потомка великих пророков Израиля.
С момента, когда еврейским народом овладел особый род отчаяния, выражавшийся в размышлениях о своем мистическом призвании, воображение народа с особенной радостью переносилось к древним пророкам. Однако из всех пророков прошлого, весть о которых, подобно сну тревожной ночи, пробуждала и волновала народ, самым великим был Илия. Этот исполин среди пророков в своем суровом одиночестве на Кармельской горе проводил жизнь среди диких животных и жил в пещерах между скал, откуда, подобно молнии, он появлялся, чтобы возводить и низлагать царей; благодаря последовательным превращениям, он сделался каким-то сверхчеловеческим существом, то видимым, то невидимым, не знавшим смерти. Верили, что Илия явится снова на землю и восстановит величие Израиля. Жизнь пустынника, которую вел Илия, грозные воспоминания, которые он по себе оставил и под впечатлением которых Восток живет еще и теперь, этот мрачный образ, который и в настоящее время поражает и заставляет трепетать, – вся эта мифология, полная лести и ужасов, сильно действовала на умы и до некоторой степени отмечала своим влиянием все порождения народной фантазии. Всякий, кто хотел приобрести сильное влияние на народ, должен был подражать Илии, и так как отшельническая жизнь была характерной чертой этого человека, то «человека Божьего» представляли себе в образе отшельника. Думали, что у всех святых людей были свои дни покаяния, дни близости к природе и проникновенной суровости. Удаление в пустыню сделалось, таким образом, условием и прологом высокого назначения.