В коридоре можно было бегать стометровку, если взять со всех гостей честное благородное слово сидеть в номерах запершись и не открывать дверей. Двери открывались наружу. Сашка это усвоил, когда на пути к своему номеру получил по лбу от какого-то темпераментного французского старикана. Старику не терпелось покинуть номер, и он со всей силы распахнул дверь, как раз когда Сашка проходил мимо.
– Ж’эспер-ке-же-не-ву-зэ-па-фэ-маль (надеюсь, я не ушиб вас), – пробормотал старик.
Тонкий лихорадочно залистал разговорник. Он понял, что перед ним извинились и теперь надо сказать что-то вроде: «Ничего страшного». Но пока он листал, старик испарился.
– Я же говорила, он уже наверху! – послышался Ленкин голос со стороны лифта. Сестренка и Жозе-фу наконец-то соизволили составить компанию Тонкому.
– О, старина! – умилилась гувернантка, войдя в номер.
Тонкий заглянул куда только можно, однако признаков старины не заметил. Две комнаты – в одной диван, в другой две кровати, – стенные шкафы, два стола, четыре стула, один телевизор и тумбочка-бар с зеркальной задней стенкой, чтобы напитков казалось больше. Стены такие гладкие, что, кажется, и мухе не за что удержаться. Все белое или салатовое с зелеными вставками для разнообразия. В России это называют «евроремонтом» и до сих пор считают писком моды. Где старина-то?
Оказалось, что старину Сашка держал в руке. Жозя показала ему свои ключи: от квартиры – обычный, а от подъезда – пластиковая карточка с магнитной полоской. Там, где бывает много людей и ключи то и дело теряются, давно уже ставят электронные замки. Их можно перепрограммировать, и карточка, попавшая в руки вора, перестанет работать.
Улыбаясь, гувернантка объяснила, почему ей не нравился такой прогресс в замкостроении: изнутри электронный замок отпирается простым нажатием кнопки. На него невозможно запереть воспитанника. А на обычный – запросто. Дурные предчувствия снова овладели Тонким.
Главный недостаток номера состоял в том, что в нем вместе с братом и сестрой поселилась домомучительница. Главное же достоинство – что эта самая домомучительница собиралась спать в одной комнате с Ленкой, предоставив вторую в полное распоряжение Тонкого. Но покой нам только снится. То есть в покое Сашку собирались оставить не раньше, чем ночью. А пока был вечер, и мадемуазель Жозе-фу усердно воспитывала брата с сестрой.