Незнакомец снял с седельной луки свернутую веревку и, прикрепив один конец к кольцу на седле, бросил другой на землю. Затем, изящным движением приподняв шляпу, он вежливо поклонился – почти в сторону кареты, – пришпорил лошадь и снова поскакал по прерии.
Лассо, вытянувшись позади лошади ярдов на двенадцать, оставило на испепеленной поверхности прерии полосу, похожую на след проползшей змеи.
– Удивительно странный молодой человек! – сказал плантатор, глядя вслед всаднику, скрывшемуся в облаке черной пыли. – Мне следовало бы спросить его имя.
– Удивительно самодовольный молодой человек, я бы сказал, – пробормотал Колхаун, от которого не ускользнул взгляд, брошенный незнакомцем в сторону кареты, так же как и взволнованный взгляд кузины. – Что касается его имени, то о нем, пожалуй, и не стоило спрашивать. Наверняка он назвал бы вымышленное. Техас переполнен такими франтами, которые, попав сюда, обзаводятся новыми именами, более благозвучными, или же меняют их по каким-нибудь другим причинам.
– Послушай, Кассий, – возразил молодой Пойндекстер, – ты к нему несправедлив. Он, по-моему, человек образованный, джентльмен, вполне достойный носить самое знатное имя.
– «Джентльмен»! Черт возьми, вряд ли! Я никогда не встречал джентльмена, который рядился бы в мексиканские тряпки. Бьюсь об заклад, что это просто какой-нибудь проходимец.
Во время этого разговора прекрасная креолка выглянула из кареты и с нескрываемым интересом провожала глазами удалявшегося всадника.
Не этим ли следует объяснить язвительный тон Колхауна?
– В чем дело, Лу? – спросил он почти шепотом, подъезжая вплотную к карете. – Ты, кажется, очень торопишься? Может быть, ты хочешь догнать этого наглеца? Еще не поздно – я дам тебе свою лошадь.
Девушка откинулась назад, очевидно недовольная не только словами, но и тоном кузена. Но она не показала виду, что рассердилась, и не стала спорить – она выразила свое недовольство гораздо более обидным образом. Звонкий смех был единственным ответом, которым она удостоила кузена.
– Ах, так… Глядя на тебя, я так и подумал, что тут что-то нечисто. У тебя был такой вид, словно ты очарована этим щеголеватым курьером. Он пленил тебя, вероятно, своим пышным нарядом? Но знай, что это всего лишь ворона в павлиньих перьях, и мне, верно, еще придется содрать их с него и, быть может, с куском его собственной кожи.