Выпрашивать третий пригласительный у Дворжецкой Максим постеснялся, понимая, что это уже перебор. Тем более, на новогоднем вечере прогнозировался аншлаг: почётным гостем позвали бывшего ученика их музыкальной школы, ныне играющего в симфоническом оркестре Мариинского театра.
Максим совсем было впал в отчаяние, но спасение пришло, откуда не ждали: свой билет ему уступил скрипач Эдик Скворцов, учащийся выпускного класса. Эдик считался большим талантом, педагоги в один голос пророчили ему великое будущее, но сам Скворцов музыку ненавидел и собирался торжественно и показательно сжечь свою скрипку сразу после выпускного. В школу он поступил только потому, что этого хотели родители – в общем-то, типичная картина, ведь даже Максим поначалу не горел энтузиазмом... Впрочем, он потом всё равно втянулся в эту музыкальную жизнь и всей душой полюбил её, а вот Эдик просто покорно отбывал восьмилетний срок учёбы, как заключённый в тюрьме, считая дни до освобождения.
– Предки в субботу на новоселье к друзьям приглашены, – сообщил он Максиму скучающим тоном, – поэтому в музыкалку притащится бабушка... а вот второй билет пропадает зря. Забирай, мне не жалко!
На концерте всё сразу же пошло не так, как мечталось Максиму. Наденька не шутила и не лукавила, когда говорила ему, что находит классическую музыку скучной: ей действительно было абсолютно неинтересно. Когда Максим, волнуясь, осторожно выглядывал из-за кулис в зрительный зал, то видел, что одноклассница едва сдерживает зевоту. Она чуть не заснула во время выступления оркестра народных инструментов, незаметно морщилась под хоровое пение и вообще с трудом скрывала досаду при выходе каждого нового скрипача, трубача или пианиста, в нетерпении поглядывая на маленькие наручные часики. При этом он даже не мог всерьёз на неё рассердиться: Наденька была такой хорошенькой в своём нарядном платье, с распущенными по плечам волосами...
Пару раз он мельком взглянул на Лерку, с удивлением обнаружив, что её, наоборот, по-настоящему захватило представление: она сидела, широко распахнув глаза, приоткрыв в восхищении рот и выпрямившись на стуле, даже чуть подавшись вперёд, точно вся обратилась в слух, чтобы не пропустить ни единой ноты, ни одного исполнителя.
Свой номер Максим отыграл добросовестно и старательно, изо всех сил избегая смотреть в сторону третьего ряда, чтобы не расстраиваться понапрасну и не тешить себя иллюзией, что Чайковский в его исполнении сразит Наденьку наповал. Только в финале, выслушивая аплодисменты зрителей, он рискнул снова бросить быстрый взгляд в сторону своего божества: оно вежливо хлопало и даже слегка улыбалось. Зато Лерка буквально сияла и изо всех сил била в ладоши, он даже удивился: издевается, что ли?.. Не могла же она вот так, в один момент, позабыть об их многолетней вражде.