Итак, у ведущих руководителей флота наличествует точное и ясное
понимание того, что Япония неспособна силовыми действиями заставить
Соединённые Штаты признать своё поражение, тем более, полностью их
разгромить и уничтожить как значимую державу. Максимум возможного –
временное выведение из строя американского флота (и то не всего, а
только Тихоокеанского – Атлантика для японского Объединённого флота
совершенно недосягаема), достижение локального господства на море
на 1-1,5 года и… Что потом? Чем Япония рискует очевидно – а вот что
она надеется достигнуть, так сказать, по варианту максимум?
Или же дело не в куше, а в угрозе? Япония вполне понимает, что
по всем параметрам (кроме, быть может, достаточно неопределённых
моральных) она в целом и её вооружённые силы в частности уступают
США. В некоторых аспектах – на порядок. Слабейший (и знающий это)
атакует сильнейшего. Как правило, такие действия диктуются
стремлением упредить истинные или мнимые действия противника.
Сейчас нам совершенно ясно и достоверно известно, что у Соединённых
Штатов не существовало агрессивных планов в отношении Японской
империи. Да, у ВМС США был так называемый Оранжевый план на случай
войны с японцами, он регулярно обновлялся, но это лишь часть
обычного военного планирования, а характер плана, хотя и
наступательный, исходил из того, что военные действия будут начаты
Японией. Никаких, даже словесных проектов высадки на Хонсю или
какой-либо другой остров Японского архипелага, или чего-то в
подобном роде в Америке до декабря 1941 года не было. Положим,
японская разведка могла не знать об этом, но политическая ситуация
в США, массовое нежелание втягиваться в очередную мировую войну в
народе, обеспокоенность ситуацией в Европе у элит как будто не
давала оснований для предположений о готовящейся агрессии. Тогда
чего японцы боялись? Почему с начала 1941 года о столкновении с
Америкой на флоте начинают говорить как об очень опасном,
нежелательном, но, по-видимому, неизбежном?
К слову, здесь уместно напомнить, что с 1937 года Япония уже
вовлечена в крупномасштабную войну в Китае, которая по совокупности
жертв на начало 1941 года – до вторжения вермахта в СССР,
значительно превосходит боевые действия в Европе. И, тем не менее,
страна буквально бросается в ещё одну – и куда более тяжёлую.
Причём нельзя сказать, чтобы в 1940 или 1941 японцы достигли в
Китае столь значимых успехов, чтобы можно было, даже и ошибочно,
списать этот ТВД со счетов. Общеизвестен и тот факт, что, несмотря
на мир с СССР численность Квантунской армии неуклонно росла до 1945
года, т.е. неверно утверждать, что договор о нейтралитете,
подписанный в апреле 1941 с Советским Союзом, позволил
правительству и военному командованию Японии решительно перебросить
свои резервы на другие операционные направления. Но тогда с ещё
большей силой перед нами встаёт вопрос – почему? Почему был сделан
выбор в пользу войны с Соединёнными Штатами? В уме всплывают
какие-то достаточно неопределённые вещи в том духе, что США
препятствовали японской экспансии – но как именно, в чём это
выражалось, а главное – почему в итоге привело к Перл-Харбору?