– По делам, – мотнула я головой, сдерживая слёзы, хотя прекрасно понимала, что мужа потеряла.
Дочка залезла на постель и порывисто обняла:
– Не плачь, мамуль, я тя лю…
– Я тя тоже, – всхлипнула и сильно прижала к себе доченьку. Вскоре укрыла одеялом и как только она уснула, поспешила в душ.
Руки тряслись, меня лихорадило – дожила: гнию изнутри, порочная дрянь, опустившаяся до траха на стороне. Ненавижу своё тело. Себя. Слабость. Я всегда гордилась силой воли: что бы ни случалось, держать голову высоко и с достоинством. Никто не должен видеть, как мне больно. Никто не должен знать, что могу сломаться. И «ему», невидимому кукловоду, не сломить. Если муж не вытерпел – пусть, я ещё не сдалась. Мне есть, что терять!
С остервенением стирала отпечатки всех мужчин, что у меня сегодня были, и которых больше не хотела видеть. Вот только смывала следы и запах супруга.
«Умница, – раздался ненавистный голос. – Больше не позволяй другим себя касаться».
«Пошёл вон из моей головы!» – проскрежетала зубами.
«Это был последний раз…»
«Я тебя ненавижу!» – отчеканила зло.
«Это неважно», – по обычаю был бесстрастен кукловод.
«Ненавижу», – повторила с нажимом.
«Я это переживу», – интонация голоса мужчины подтверждала его полное равнодушие и безмятежность.
«Ненавижу!» – твердила заклинанием.
«Смирись…»
Муж позвонил лишь через несколько дней. Нет, как оказалось, он не собирался вернуться – сообщил, что приедет забрать вещи.
– А у кого ты будешь? – робко уточнила, ведь Ромка – родной человек, за которого волновалась.
– Милена, неважно… – в трубке послышалось сопение.
– Мне важно, – мягко пыталась убедить в обратном.
Звонок оборвался.
Уже вечером, после смены, Ромка заехал, как и обещал. Дети с радостным визгом запрыгнули на него, а я, как дура, стояла и переминалась с ноги на ногу, не зная, как себя вести. Муж лишь холодно кивнул:
– Привет.
– Привет, – заломила руки, страшась поцеловать супруга. – Кушать будешь?
– Спасибо, не голоден, – сухо отрезал Рома.
Ребята немного повисели на папке, а потом как обычно, убежали в свою комнату. Этим и воспользовался муж – ни слова не говоря, пошел в нашу спальню. Достал спортивную сумку и чемодан:
– Ром, – прозвучало жалко, но не могла молчать. – Не бросай меня. Нас…
– Родная, – муж не злился, был до отвращения мягок. – Я всё обдумал. Могу соперничать с другим, даже могу делать вид, что меня не волнуют твои ночные забавы во сне, но сражаться с тобой и твоими чувствами к другому — не в силах.