Многим это, конечно же, не понравилось, ведь
среди нашей группы было немало людей из высшего сословия —
высокопоставленные дворяне и ученые, но Куряков дал недовольным
жесткий ответ, что обратно их никто не повезёт без необходимого
приказа из столицы, а потому недовольным придётся свыкнуться с тем,
что есть, и ждать своей очереди. О беспределе он якобы сообщит в
столицу по телеграфу.
Жизнь была не сахар, особенно с приближением
зимы, которая решила начаться на этот раз в сентябре и к середине
месяца столбик термометра уже показывал минус четырнадцать градусов
по Цельсию. Благо хоть кровати на всех приезжих успели смастерить
до похолоданий, иначе заболевших было ещё больше.
С
отцом Анатолием у нас за всё время было пару коротких разговоров,
где он мне напомнил, чтобы я не занимался лечением всех и каждого,
иначе это может выйти мне «боком». А также, не углубляясь в
подробности, настоятельно рекомендовал держаться своих казаков,
ведь в этом месте русские были в явном меньшинстве, и, потеряв
оружие и бойцов, мы можем оказаться в незавидном положении. Я его
услышал и не трепался о своих способностях.
Даже не зная, кроме русского и греческого
языков, с виду вражды между иностранцами особой не было видно. У
всех была общая беда, которая и являлась некой объединяющий цепью.
Ну, может, только англичан не любили абсолютно все, ведь те мало
того, что обманули насчёт городов-ковчегов, так и ещё держат власть
в городе в своих руках, располагая почти двумя сотнями солдат с
ружьями. Это примерно столько же, сколько имели все остальные
представительства вместе взятые, поэтому бриты и не диктовали
какие-то строгие условия, да и просто боялись численного перевеса
иностранцев, как поговаривают по вечерам у нас в бараке.
Сидели ли мы без дела всё это
время?
Нет, конечно, хотя многие из нашей группы и
ожидали, что делать ничего не придётся. Здесь-то и показывали себя
англичане, назначая тех или этих гражданских на определённые работы
в городе, не затрагивая военных представительств. Не имея ни
единого храма, в этом месте меня с боем протолкнули в один из
местных лазаретов, где уже мне пришлось выполнять роль младшего
медицинского персонала и обучаться понемногу медицине от немца по
имени Вернер Капф, тридцатилетнего лысого и хмурого мужчины,
который немного говорил по-русски.