Чего уж греха таить, не смотря на некий план
отца Павла о моей некой будущей канонизации и становлением
полноценным церковнослужителем на земле рязанской, я так и не
прочувствовал необходимость религии. Это было довольно странно, о
чем я до сих пор стыдливо признаюсь себе, учитывая моё окружение и
места, где я находился в то время. Да, вера дала мне новый толчок в
развитии, но и не признавать того факта, что я жив благодаря Богу –
глупо, но…
Я
просто понимал душой и сердцем, что небольшого серебряного креста
на груди мне было вполне достаточно и комфортно, но заявлять
подобное отцу Павлу я попросту не мог решиться. Столько рублей и
сил в меня вложили, а я тут такое заявляю. Неправильно
это.
Быт
послушника не приносил мне дискомфорта или какого-то отторжения,
мне это даже немного нравилось, а потому я просто помалкивал и
делал, что просили. Вот я и читал молитвы в храме почти ежедневно,
занимался учебой с монахами и самое основное – лечил
людей.
Первый месяц после прибытия в монастырь я
занимался только монахами и послушниками.
Во
второй – я своего рода отдыхал и обвыкался в новом для себя месте с
новыми людьми. Всего пару тройку раз людям помог, которые работали
на территории кремля и всё на этом.
А
уже с третьего месяца – я работал строго по выверенному графику, но
только по воскресеньям с раннего утра и до самого заката солнца,
как врач какой-нибудь.
Для
приёма посетителей мне даже выделили небольшую персональную
комнатушку на втором этаже здания монастыря, приставив ко мне двух
коренастых монахов на всякий случай, как я понял. Это можно было
понять, мне ведь тогда только-только второй десяток
пошёл.
Ожидал ли я увидеть толпу больных и немощных
под окнами здания?
Да,
почему-то я этого и ожидал.
Была ли она на самом деле?
Нет.
Как
оказалось, приходили ко мне люди весьма именитые в нашей губернии и
при деньгах. Чиновники всякие, офицеры и дворяне в основном.
Приходили почти всегда в сопровождении своих людей и, как правило,
приезжали на каретах.
Почти всегда был один сценарий:
Учтивое приветствие.
Легкое пренебрежение со стороны
гостя.
Гость садится напротив меня на деревянный
стул.
Крепкое рукопожатие.
Ожидание до трёх минут, пока у меня не
заколет в висках.
Убираю руку.
Гость усмехается или хмурится, после чего
проверяет беспокоившие ранее места.