На этом месте его не вежливой речи в
рядах рядовых бойцов, в том числе собственной гвардии князя
раздались сдержанные смешки, видимо некие странности в поведении
сына князя были, а в патриархальном обществе это не просто
осуждалось, а являлось едва ли не смертным грехом. Честно говоря,
Егор ничего такого в поведении Септолимиуса не заметил, но ему
очень надо было вырвать у князя согласие на дуэль. Системные
правила в данном случае вследствие имеющегося у противника титула
не работали.
Именно реакция зрителей, а не слова
землянина вывели сдержанного Септоцезиура из себя. Он побагровел,
дал себе слово найти засмеявшихся и жестоко, не взирая на былые
заслуги, наказать.
- Я...- проговорил князь
Но Егор вошел во вкус и продолжал,
не слушая визави.
- А еще он оказался очень
приставучий. Я его три раза секирой своей.. тово… пока он кончил…
ся.
- ...согласен на дуэль, - сказал
разъяренный князь под еще более громкие смешки.
- Но зато подарил мне кучу
легендарок и заклинание классное. Как он его прокачивал? Крестьянок
резал? Нет скорее крестьян. Или не резал, а… - тут до Егора дошло,
что цель уже достигнута и он даже немного смутился и замолчал.
На этот раз правила были немного
другими, чем на предыдущих дуэлях землянина. Расстояние между
участниками поединка было намного меньше, около семидесяти метров.
Разделяло их две прозрачные силовые стенки. Егор подошел к своей,
достал арбалет, поменял болты на системные бронебойные, влил в
верхний немного маны и стал ждать начала дуэли.
Едва открылся путь Егор медленно
пошел вперед, а князь остался на месте, низенький, но необычайно
широкий в кости, в керамической броне, он казался непоколебимым
утесом. Егор был выше ростом, но весил меньше. Несмотря на все свои
заклинания, он был бойцом ближнего боя, его соперник же наоборот
больше тяготел к магии, но и палицей орудовать умел, хотя и был
немного медленным, зато силы и выносливости было в избытке, как у
всех землевиков.
Подойдя поближе, Егор выстрелил,
снял личное поле защиты, потом добавил еще и его болт выбил
каменную крошку из кирасы князя, защитное поле тот не выставлял,
полагаясь на доспехи, а скорее всего не видел смысла в земляном
валу. Егор на два шага перезарядил кусаку и снова нажал спуск. С
большим удовлетворением он отметил, что его попадания наносят
намного больший вред, чем стрелы убитого и счастливо воскрешенного
лучника. В ответ в него летели ядра и вспучивались шипы под ногами,
но Егор легко избегал попаданий, держа в левой руке воздушный щит,
он, скопированным у предыдущих поединщиков способом, отклонял
снаряды, одновременно уходя с траектории их полета в другую
сторону.