И мы бежим. Бежим долго-долго, я даже местность перестаю узнавать.Легкие горят, ног не чувствую.Перемахиваем через какой-то забор, останавливаемся возле огромной кирпичной трубы, где я наконец пытаюсь перевести дух.Сид снимает с пальцев окровавленный кастет, по его лицу блуждает ледяная улыбка. Мутный тип этот мелкий. Он поднимает на меня прозрачные, будто подсвеченные изнутри глаза:— Ты почему деру не дала, когда они на меня наехали?— Убегать — не в моих правилах. Было интересно посмотреть, чем все закончится! — Я бахвалюсь, но от пережитого шока зубы отбивают дробь.— Ага, — скалится Сид, из ссадины на скуле сочится кровь. — Я, конечно, супергерой, только троих все равно бы не уложил.— Вообще-то я всегда сама свои проблемы решаю. — Какая бы крутая я ни была, мой рот перекашивает. — Жаль только, что кастеты в карманах не ношу…— Знаю. Потому и ввязался. Но, Лик, на будущее: если какой-то дебил пришел тебя выручать, оставь это ему, а сама убегай.И до чего же красиво прозвучало мое имя, когда этот мелкий его произнес. Он его запомнил!Происходит необъяснимое — я начинаю позорно реветь.Сид не на шутку пугается:— Эй! — Он гладит меня по голове, осторожно обнимает, а я впадаю в истерику и никак не могу ее угомонить. В последний раз со мной такое случалось в детстве, когда мама утешала и дула на мои разбитые коленки. — Успокойся, Лика. Хочешь, развеселю?.. На самом деле, три недели назад я уже ломал нос этому орлу.Я размазываю сопли по его косухе, но улыбаюсь:— Правда?— Ага. Тоже отстаивал честь дамы, но она не была такой прекрасной…И тут со мной случается вторая совершенно дурацкая вещь — я заливаюсь жарким румянцем. Хорошо, что уже темно.Сид садится на железное ограждение палисадника, достает сигареты, закуривает и меня угощает. Болтает без умолку, травит какие-то байки, анекдоты. Вот у кого язык как помело: не заткнешь. Истории его дурацкие, но смешные, я присаживаюсь рядом, хохочу до колик в животе и спохватываюсь только тогда, когда осознаю, что улыбаюсь просто разглядывая тонкие черты его лица.А времени-то сейчас сколько? Часов нет ни у меня, ни у него. Счастливые.В ближайших домах погасли почти все окна, людей вокруг нет, только ветер шумит в зеленых кронах городских тополей. Становится ясно, что троллейбусы уже не ходят. Ох, и ворона же я…— Ко мне пойдем. — Слезает Сид с загородки. — Я недалеко отсюда живу.— Моя мама с ума сойдет! — мечусь я. Я и сама не заметила, как обида на маму растаяла и сменилась спокойствием и радостью, а грудная клетка наполнилась пресловутыми бабочками. И это — заслуга стоящего рядом мальчика, легкого и невесомого настолько же, насколько приземленной и тяжелой всегда была я.— Позвонишь ей. Все нормально будет! — убеждает он. — Если нужно, и я с ней поговорю, в чистоте намерений заверю.***