В свете фонаря башня казалась сделанной из серого камня, щупать Скар не стал. Почти сразу нашелся и вход, – черное полукружье арки нависало прямо над пропастью. Вел к ней узкий каменный карниз. Скар еще раз помянул Лорта и шагнул вперед. Луч фонаря проплясал по серой, совершенно гладкой стене, и уперся в вязкую, густую черноту входа. Словно там, за аркой находится огромное помещение, а луч не достает до стен. Скар поводил лучом вверх-вниз, но ничего не обнаружилось. Делать было нечего, и сапоги мягкой кожи перешагнули невысокий порожек.
Сделал несколько шагов вперед, остановился, оглянулся. Выход был на месте, так же равнодушно светили маленькие ночные светила. Закрывая их, вновь пролетела летучая мышь. Скар облизал неожиданно пересохшие губы, и тут впереди, в непробиваемой светом фонаря тьме возникло движение. Словно заворочалось нечто огромное, волна воздуха коснулась лица Скара. Он отпрыгнул назад, поднял выше фонарь, меч выставил перед собой. Но из тьмы ничего не появилось, лишь далеко впереди почудился слабый блеск, искорка на грани видимости…
Сжал меч покрепче, чтобы не выскользнул из потной ладони, мелкими шажками двинулся вперед. Почти сразу фонарь высветил что-то, и сердце Скара едва не выпрыгнуло из груди – золото. Точно, золото, целая груда! Не забывая об осторожности, медленно подошел. Груда слитков играла искорками, кое-где светились разноцветными глазками драгоценные камни. «Нашел, нашел!» – душа пела майским соловьем, – «А эти тупые крестьяне боятся сюда ходить!».
Огляделся, вокруг никого. Осторожно поставил фонарь. Когда свет падал снизу, куча драгоценностей казалась еще больше. Мысли Скара потеряли стройность. В воображении, подогреваемом жадностью, рисовались картины, одна другой соблазнительнее, что он сделает с таким богатством. Когда вытянул руки перед собой, то кисти слегка дрожали. Выдержка изменила вору первый раз в жизни. Увидев кучу золота, забыл, где находится, даже не подумал о том, как спустится с таким грузом.
Попытался взять в руку слиток, формой напоминающий сердце, крупный, с красным отливом. Но рука встретила пустоту, кисть словно погрузилась в теплый воздух, как от очага. На лице Скара, не особо выразительном от природы, отразилось непонимание. Он раз за разом пытался ухватить то золото, то красный рубин, то травяного цвета изумруд. Золото искрилось, свет фонаря дробился в гранях драгоценных камней, но в руках не оставалось ничего! Скар трясся, словно в лихорадке, слезы текли по небритым щекам. Когда успокоился, в руке почему-то оказалась рукоять меча. Но он знал, что делать. Лезвие коротко блеснуло в свете фонаря, и тяжелое тело рухнуло на пол, уронив фонарь. Кровь темной пленкой расползалась под трупом, и пол, переставший быть каменным, жадно впитывал ее…