Надо заметить, что помимо книг Сойкин занимается и журнальными
делами, создавая одно из самых титульных изданий 20-х годов – «Мир
приключений». Нет, название придумано не им, оно появилось еще до
революции, так называлось приложение к журналу "Природа и люди", но
до идеала идею довел именно Сойкин. Впрочем, журналы 20-х годов —
это отдельная вселенная, о них надо подробно рассказывать. Может,
доберусь еще до данной тематики.

Ну, а сойкинский «Новейший энциклопедический словарь» выдавил
дореволюционного Брокгауза и Ефрона с книжных полок граждан, став
первой энциклопедией нового времени.
И до самой своей смерти в 1938 году Петр Петрович занимался тем,
чем и всю предыдущую жизнь – делал книги. Ну, с тридцатых годов,
понятно, уже не частным образом, на госпредприятии, но тем не
менее. Причем пусть вас не смущает год его кончины. Он умер от
болезни, а не в подвалах на Гороховой. Не было к нему вопросов у
компетентных органов. Да и с чего бы? Тем более, что все в этой
стране выросли на книгах, которые он делал, и чекисты тоже. Всем мы
родом из детства. В любое время.
Ну, по крайней мере мне хочется в это верить.
Но вернемся к ситуации на рынке. В самом низу пищевой книжной
цепочки стояли совсем дешевые издания, так называемые
«пятикопеечные». Но пусть вас не смущает эта формулировка.
Дешевые-то они были дешевые, только вот…
Итак, «пятикопеечные» издания.
Надо отметить, что пятикопеечными они являлись в самом начале,
когда тоненькие книжечки с цветными обложками только-только вошли
на российский книжный рынок. Позже они стоили и семь, и десять
копеек, а под конец, когда военная инфляция захлестнула страну,
цена доходила и до двадцати пяти копеек. Впрочем, к тому времени и
публиковали их куда меньше, потому что, во-первых, война,
развлекаться после победы над германцем станем, а во-вторых,
основной поставщик текстов и обложек из контрагента в противника
превратился. Не секрет, что именно немецкие романы-сериалы занимали
основную нишу рынка жанровой литературы в России, а названия вроде
«Пещеры Лейхтвейса» или «Гарибальди» и вовсе ушли в народ, став
чем-то вроде поговорки. Впрочем, данную тему я подробно рассмотрел
в цикле заметок о немецких бульварных романах, который тоже есть в
этой книге, потому повторяться смысла нет.

Отдельно стоит заметить, что если в Европе и Америке брошюрки с
двумя-тремя главами романа завоевывали популярность постепенно, в
силу того что читатели до того привыкли получать их из газет и
журналов, то у нас они вошли в обиход сразу и надолго. Не было
некоего эволюционного процесса, обошлись мы без него. В первую
очередь, полагаю, потому что тамошние издатели шли долгим рыночным
путем проб и ошибок, а наши просто пожаловали на готовенькое.
Тексты – вот они. Обложки – вот они. Рейтинги популярности – да
получите, пожалуйста. Это публике зашло, это нет.