— Это тебе, хозяин. — прошептал Сашка и возложил печенюхи в
углубление на камне.
Биение сердца стало громче. Тудум. Тудум. Тудум. Где-то под
сводом пронесся глубокий вздох, как будто кто-то только что
проснулся. Вода в бассейне задрожала, стала сворачиваться воронкой,
закручиваясь все быстрее и быстрее.
— Леша. Нам надо валить. Срочно.
Леха увлеченно ковырялся у стены, разглядывая выдолбленные в ней
ниши.
— Да хватит уже, не ссы! — не оборачиваясь, сказал старший.
— Леша. Я сделал что-то плохое. Бежим!
В бассейне темная жидкость крутилась водоворотом, уходившим
вглубь, потом стала медленно подниматься вверх. И вот уже из этого
черного, вязкого, словно из глины на гончарном кругу, появляется
фигура. Поворачиваясь вокруг своей оси, из бассейна вырастает
голова , увенчанная ветвистыми рогами, гладкий череп, в котором
углями тлеют красные глаза, длинная шея, худое человеческое тело
уже до половины слеплено самой тьмой, скоро появятся кисти рук,
бедра, ноги, и тогда оно полностью выйдет из своего тысячелетнего
заточения.
— Леха, твою мать!
Бледное лицо Лешки мелькнуло перед глазами, и вот уже в дыре
исчезает его задница, и живо шевелящиеся ноги в сапогах. В пещере
стало темнее, остался только свет от налобного Саниного фонаря. Он
еще раз взглянул на того, кто вылезал из черной воды и в отчаяньи
крикнул:
— Простите, я не хотел!
Парень стал отступать к лазу в штольню, пятясь. Поворачиваться
спиной, чтобы вылезти вслед за Лешкой, он боялся. Рогатое существо
пригнулось, и резко вскинув голову, уставилось на молодого
оборотня. Оно пошевелило длинными пальцами. Откуда-то заструились,
зашелестели непонятные слова.
— Ишшара тумуле… Ишшара.. Ас воччар коштос…
Звуки бились в свод пещеры, отдавались молотом в голове,
сковывая сознание ужасом. Сашка, не понимая уже, что делает, рванул
к лазу из пещеры, ужом ввинтился в дыру, задыхаясь и вопя. Ему
казалось, что рогатый сейчас схватит его за ноги и потащит обратно.
За обвалом стоял Лешка с саперной лопаткой наизготове.
Пока Саня лез в штольню, от паники у него начался “оборот”. Из
дыры выскочил волк в брезентовой куртке, штанах, между ушей у него
болтался налобный фонарь на резинке. Берцы остались в лазе,
соскользнули с лап.
— Санька, живой? Бежим! — Леха согнувшись, помчался в узком
проходе, бухая сапогами.