– Моих ногтей, – перебила рыжую я.
– Наверное. И ты грохнулась, только не на меня, а на бетонную
статую хранителя. Хорошо, что этаж был вторым, а статуя высокой. Я
успела тебя подловить, когда ты скользила уже по торсу бетонного
мужчины. Но даже тогда ты умудрилась дернуться и заехать мне пяткой
в глаз.
Меня можно было выносить. Я смотрела на всех девушек сквозь
пальцы, мне было ужасно стыдно. Но девушки не хотели
останавливаться.
– Ты представь, – начала Кьяра, – Вываливаемся мы на улицу и
видим картину: бежит Кимали, неся тебя на руках. У одной на голове
белоснежные труселя, а у второй, шорты в цветочек. Прям,
молодожены. Мы со смеху попадали от такой картины.
– А потом все пошли спать? – с надеждой спросила я.
– Нет, – хором мне ответили девушки.
– Потом мы закрылись в гостиной, чтобы Дэянар не пришел, – со
смехом продолжила Тара, – Вино закончилось, слуги отказались нести
еще, объяснив это указанием учредителя. Мы очень сильно
расстроились. И продолжили играть в фанты. Тебе выпало задание,
признаться в любви статуе, на которой ты висла.
Тут я облегченно вздохнула. Ерунда. Кто так не делал. Самое
легкое задание.
– Не спеши, – притормозила меня Кимали, – статуя то была
хранителя. А они все прекрасно слышат и видят.
Мое поднявшееся настроение, бухнуло обратно.
– Так вот, – продолжила лисичка, – стоишь ты такая, около
хранителя, душу изливаешь, в любви признаешься. А главное, жалишься
на вино, которое кончилось. И на учредителя не сознательного,
который не разрешает девушкам расслабиться.
– И тут мы все были в шоке, – продолжила Кьяра, – Парк озарило
вспышкой, и рядом с нами встал мужчина. Потом мы узнали, что это
хранитель Николай, наш, с Земли. И это ты ему в лобызаниях клялась.
Он осмотрел нашу компанию, хмыкнул и спросил, чего бы нам на данный
момент хотелось. И ты такая, «О, моя бабушка такую самогонку
делает, что наутро и голова не болит, и состояние лучше прежнего».
Хранитель исчез и через пару минут вернулся с двумя бутылками,
вручил тебе, ты от счастья повисла у него на шее, чмокнула и с
криком «ура, гуляем», отправилась обратно в гостиную. Там мы их и
приговорили, но уже без приключений. Нас просто не выпускали
никуда, заперли. А когда мы уснули, перенесли по комнатам.
– Вот это погуляли, – мой безжизненный голос повис под потолком,
– Больше не пью. Ни сколько.