Натянуть тетиву. Прицелиться. Выстрел на выдохе. И в следующую
секунду я увидел, как клинок Газима мелькнул перед лицом Змееглаза,
а тот лишь качнул корпусом назад, пропуская неминуемую смерть перед
собой в считанных миллиметрах. Мой генерал не отводил взгляда от
сраного демонолюба, и тот застыл на месте, словно статуя. Лёгкий
скользящий шаг вперед, и скрещенные клинки Орма рванули к шее
противника, размываясь от скорости. А в следующий миг отрубленная
голова уже летела к земле, обдавая фонтаном крови все вокруг.
“Кровь и коготь! Руби, кромсай!” - рев Орма перекрыл шум схватки и,
казалось, еще ускорил моих воинов.
Онгхус, каким-то образом потеряв щит и топор, перекинулся в
форму оборотня и рванул на последнего гвардейца, пропуская его удар
мимо себя. Тяжелые барсучьи когти, усиленные магией превращения,
рвали плоть демона, словно бумагу. Шаг. Когти вонзились в печень
твари и рванули ее ближе к себе. Та не осталась в долгу и, бросив
бесполезный топор, начала пытаться превратить моего лучшего рубаку
в отбивную своими кулаками, одетыми в стальные перчатки. С диким
ревом оборотень засунул руку по самый локоть в тело демона и,
вырвав печень, начал жрать ее на глазах еще живого демона,
совершенно игнорируя его слабеющие удары.
“Победа” - мелькнула мысль в моей голове, когда я увидел ифрита,
погребенного под гигантской тушей урсина. Запах крови, нечистот,
серы, паленой шерсти призванного медведя и почему-то железа забивал
мне нос. Подхватив трезубец одного из демонов, я подошел к ифриту.
Судя по всему, он был еще жив, хоть и на грани.
- Клянусь Вечным пламенем, неумирающий, - ифрит закашлялся,
выплевывая изо рта багряную жидкость, больше напоминающую пламя. -
Это еще не конец, я сожру твое сердце. Сожгу ваши леса, а из черепа
этой девки я буду пить твою кровь! Если я вернусь, ты будешь молить
меня о смерти! - он с ненавистью смотрел на меня, словно пытаясь
прожечь во мне дыру.
Я смотрел на самого опасного из моих противников за все время,
что я здесь. Даже темную жрицу я боялся меньше. Этот ифрит просто
источал ауру страха, мощи и ненависти, я нисколько не сомневался в
его словах, но, как всегда, есть но.
- Есть одно важное слово, выродок, и клянусь Маланусом, ты
прочувствуешь его полностью, - трезубец в моей руке поднялся на
уровень груди. - И это слово “если”, - со всей силы я вонзил в
череп ифрита острие и навалился всем весом, добивая тварь.