Я
бы с большим удовольствием проверил её на упругость и природную форму, но едва
ли сумею это сделать прямо здесь, сейчас и в этой жизни. Даже не смотря на то,
что мы находились в больнице и играть в гинеколога – самое умное (и святое к
слову тоже), что могло прийти тут в голову любому психу вроде меня.
-
Вы точно ненормальный! Что вы себе позволяете? Я… я сейчас позову охрану!..
Она
даже отступила (вернее, попыталась отступить) от меня где-то на фут назад, но
это мало чем ей помогло. Ведь сама первая рискнула меня тронуть. А я, как это
для неё ни печально, люблю возвращать долги, порой приумножая их до
несоизмеримых масштабов. Проценты они такие – тикают и капают в независимости
от степени вашего проступка.
-
Господи! Влад! Анна! Вы чего тут устроили? Вернее, не поделили?
Этого,
к своему вселенскому сожалению, я тоже не ожидал – услышать голос Спенса, вышедшего
из дверей нужной мне палаты в отделении интенсивной терапии за пару секунд до его
возмущённого вопроса. Как правило, сюда и днём кого попало не пускают, а уж
поздно вечером (как, впрочем, и ночью) и подавно. Странно, что эту Анну
пропустили к её без одной минуты бывшему боссу, как какую-то близкую
родственницу. И почему Карл ничего не рассказывал мне о ней? Что случилось с
его бывшей помощницей миссис Калвер, которую он намеренно оставил у себя после
ухода предыдущего генерального директора. Какого, спрашивается, чёрта он вдруг
решил её заменить? Ещё и втихую!
-
Так ты о ней тоже в курсе, да? – теперь я смотрел на Грейсона, как на главного
антагониста всей истории, мечтая вычеркнуть его из общего сценария не то что
буквально, а именно физически с применением максимально усиленного
рукоприкладства.
Но,
как это обычно и бывало, Спенс умел держать лицо при плохой игре, а иногда даже
строить из себя истинного хозяина положения. Эта низкорослая с короткой шеей
круглолицая сволочь, облачённая в дорогостоящие ткани лучших швейных
производителей Европы, никогда и виду не подаст, что она на деле никто, и ни
одна пластическая операция и пересадка волос не превратит её в Илона Маска. У
Маска хоть какие-то были зачатки терпимой внешности, доставшиеся от
матери-модели. Здесь же опустятся руки даже у самых навороченных южнокорейских
хирургов.
-
Ты пришёл навестить брата, или выяснять со мной рабочие отношения, Влад?