Он довольно долго сидел, не выражая никаких эмоций. По его
выражению лица трудно было определить, как именно он к этому
относится. Он просто смотрел. Но под конец он весь напрягся, сжал
челюсти, а его рука, которую держал я, стиснула мою ладонь
сильнее.
Учитывая прошедший интервал времени, отец смотрел финал дуэли.
Видимо, ту часть, где Григанский ранил меня, поэтому отец так
напрягся. Но до самого интересного он пока не дошёл. А когда-таки
дошёл, его лицо перекосило от маски злобы.
Отец резко отпустил мою руку, когда воспоминание закончилось,
открыл глаза и мрачно уставился на меня:
— Твой секундант — вурд. Как так вышло, Ярослав?
— И?! — возмущённо воскликнул я. — Кроме этого тебя больше
ничего не волнует?!
— Я всё видел, — чеканя каждое слово, сердито сказал отец: —
твой одноклассник Быстрицкий это сделал. По приказу Родомира
Григанского. Они ответят за это. Но сейчас меня интересует другое —
как так вышло, Яр, что твоим секундантом стал вурд? И как ты вообще
допустил это? Дуэль? Зачем нужна была эта дуэль? Какого чёрта,
Ярослав? По-твоему, это шутки?!
— Нет, не шутки. Но я не мог отказаться, не мог запятнать свою
честь и репутацию нашего рода. Отказ от дуэли — это позор. К тому
же я прекрасно понимал все риски, поэтому был осторожен. И это
именно то одолжение, о котором я попросил графиню Фонберг. Я просил
у неё секунданта. Никого другого подходящего на эту роль не
нашлось.
— Вы были настолько близки, что она выделила тебе своего
человека в секунданты? — нехорошо усмехнулся отец. — И что она
попросила взамен?
— Это длинная история. Но, как я сказал — я из будущего. Хоть ты
не поверил. А Инесс поверила. Я ей предоставил информацию о
будущем
— Что за чушь ты несёшь?! — непонимающе скривился отец. — И
когда это ты говорил, что ты из будущего?
Я от удивления вскинул брови. Неужели теперь время настолько
быстро заметает следы? Или это влияние использования шара памяти?
По сути, погружение в чужие воспоминания своего рода транс, и он же
кратковременный сон. Значит, то что я рассказывал полчаса назад,
напрочь выветрилось из памяти отца. Нет, так я никогда не смогу
преодолеть этот барьер.
— Отвечай, Ярослав! — отец привстал с места, грозно нависнув над
столом. — И не нужно придумывать всякие глупости. Отвечай, как
есть. Это очень серьёзно! У меня есть подозрения, что из-за твоей
беспечности мы едва не отправились к праотцам. Не вздумай мне
больше лгать! Если Тайная канцелярия и не стала тебя допрашивать
как следует, то это лишь дело времени. И лучше тебе сейчас
рассказать об этом мне, чтобы я понимал все масштабы проблемы и
подумал, как нам её решать. Поэтому повторю свой вопрос ещё раз —
насколько близкие отношения у тебя были с Инесс? Что ты ей
рассказывал? Что она рассказывала тебе?