— Отец в своё время поймал несколько таких пограничников и
проводников, — снова солгал я.
Правда, не совсем, солгал, просто вместо отца был я.
— Очень любопытно это всё, как всё-таки многого я не знаю, —
загадочно улыбнулся Якоб, сел на диван, потом лёг, подложив руки
под голову.
Я достал зеркало связи, снова зачем-то открыл и закрыл.
Нехорошее предчувствие ворочалось в груди. Даже несмотря на то, что
никто из домашних мне ещё не звонил, почему-то тревожное чувство не
покидало меня.
— Если вы не против, я подремлю, княжич, — пробормотал Якоб. —
Силы мне ещё понадобятся.
Я не ответил, только кивнул, продолжая глазеть на открытое
зеркало связи.
Сам того не заметив, я тоже задремал и проснулся от громкого,
торопливого стука в дверь. Я тихо поднялся, вурд тоже сразу же
проснулся, метнувшись к двери.
— Это я, — громким шёпотом сказал Маруся и мы открыли ей
дверь.
Я её не сразу и узнал, когда она влетела и впопыхах бросилась
собирать вещи в дорожную сумку. Без синего парика, с толстой
длинной русой косой до пояса, без яркого боевого раскраса и в
одежде — Маруся сразу как-то помолодела и посвежела. Никакой
наглости во взгляде, никакой нарочитой глупости и стервозности.
Теперь это была простая, миловидная славийская девушка.
— Ну? — наблюдая за тем, как она собирается, требовательно
спросил я.
— Я договорилась, — бросила она, — проводник будет ждать его на
выезде из княжества на рассвете. Я сама его довезу, а после уеду.
Проводник сам повезёт вурда к границе, но потребовал
шестьдесят.
Я возмущённо прицыкнул языком, но деваться уже было некуда. В
общем-то, такой расклад меня тоже вполне устраивал.
Через полчаса мы сели в старенький тетраход Маруси, который
издавал ужасающий рёв и тарахтел как ведро с гайками, и отправились
в путь.
Маруся очень нервничала всю дорогу, словно бы нас кто-то
преследовал. Приехали к выезду из княжества мы раньше времени и
какое-то время сидели в тетраходе.
— Когда ты сотрёшь мою память? — нервозно обратилась Марфа к
вурду.
Вурд задумался, как-то странно посмотрел на неё, потом
сказал:
— Могу сейчас, чем бы хотела заменить эти воспоминания?
— А сможешь стереть и то, что я шлюхой была? — с надеждой в
голосе спросила она.
— Нет, так далеко не смогу. Только сегодняшний день, — ответил
вурд, потом повернулся ко мне. — Если желаете, ваши воспоминая тоже
могу заменить, княжич. Например, вы будете думать, что когда пришли
в гостиницу, меня там не было и я сам сбежал.