Впрочем, стул был и сейчас, стоял чуть сбоку — на нём
пристроился белобрысый Соколов, голова его была перебинтована — ну
всё верно, с той колдовской разборки, когда его приложило о камни,
шарахнув магической отдачей... А в креслах, расставленных
аккуратным треугольником, сидели мы с Машей и напротив — Бурденко.
Не особо-то заботится ректор о своих ребятах — могли бы и пацану
притащить кресло. Тем более, что он сколько времени вкалывал как
лошадь, работая «глазами и ушами» ректора. И по башке получил он, а
не ректор. В этом весь Бурденко, как я понимаю.
— Вляпались вы, друзья мои, в то, во что вляпываться совсем
некстати, — говорил Бурденко голосом доброго дядюшки. Учитывая
антураж, ничего хорошего при этом ждать не следовало. Доброго уж
точно. — И вляпались благодаря своим способностям...
— Кто это был? — бесцеремонно перебила ректора Маша. — Ну, тот
старик?
— Мой зам решил, что может всё, — словно не слыша её, продолжал
Бурденко. — Как это... оборзел. Вот и решил обратиться к истокам...
Тот, кого он пытался вызвать с вашей помощью — судя по всему,
Велимир, тёмный волхв, один из тех, кто был изгнан за колдовство
ещё во времена Вещего Олега. Действительно тёмная личность, записей
о нём почти не осталось, особенно после войны...
Ну правильно. Основная часть архивов, само собой, была
сосредоточена в Москве или в Питере, которые в этом мире уж лет
тридцать как не существуют — столичные города ядерным ударом снесло
на раз. Правда, никто не ожидал, что побочным эффектом будет не
радиация, а нестабильность всего сущего — иначе как объяснить
открывшиеся порталы в другие реальности, именуемые тут «пробоями»?
Мы-то с Машей это на себе испытали, хоть и по отдельности.
— Власов где-то нашёл эти сведения. Увы, — Бурденко щёлкнул
пальцами, — этот момент я упустил, начал наблюдение за ним позже.
Не думаю, что мой зам копал именно под меня — скорее всего, он
просто хотел получить то, чего нет и не было у других. Способности
у него есть... были.
— Многие знания — многие печали, — не выдержал я.
— Ага, — легко согласился ректор. — То, о чём мы сейчас с вами
говорим — тоже многие знания... и остальным это знать совсем
необязательно, согласны?
Попробуй не согласись с ним... Во время ритуала вызова только мы
трое и присутствовали. Из тех, кто выжил. Ну и сам Бурденко,
смотрящий глазами Соколова...