– Чего ты ждёшь? Я всё сказала. Если есть что добавить, говори. Нет? Разговор закончен.
Альберт опустил руки, которые до сих пор держал скрещенными на груди и, не произнося ни слова, тихо вышел, беззвучно прикрыв за собой дверь.
Катрин осталась стоять посредине комнаты, бессильно глядя ему во след.
Она не знала, чего ожидала в ответ на свою тираду. Но явно не этого.
Как не крепилась, а слёзы всё-таки хлынули.
Вот ведь гад! Ну хоть что-нибудь бы сказал в ответ?
И кто говори, что любовь – это счастье? Да никогда в жизни ей не было так тошно, как сейчас!
Бросив сто десятый взгляд на себя в зеркало, Ирис почти осталась довольна увиденным.
Бессонная ночь не могла не сказаться на цвете лица, и она, конечно же, сказалась. Кожа выглядела бледнее обычного, глаза, по контрасту, темнее. Но ничего. Так даже интереснее.
Поправив небрежно отбившийся от своих собратьев локон, Ирис, наконец-то, позволила себе отойти от зеркала и спуститься в обеденный зал Гранд Отеля.
Обычно она приходила самой последней, но сегодня Катрин тоже не спешила.
– Доброе утро, – кивнула ей Ирис. – Ты вообще сегодня спать ложилась? Выглядишь просто ужасно.
И это было правдой, пусть и недоброй. Если бледность самой Ирис была фарфоровой, то в случае с Катрин приобрела прямо-таки пергаментный оттенок. Глаза у Катрин были красные, воспалённые, как у белой мыши. Под ними тени столь глубокие, что впору о синяках вспомнить. Бледные губы вытянулись в ниточку. Волосы прямой соломой свисали вдоль запавших щёк.
– Спасибо за ценное замечание, – буркнула Катрин, первой юркнув в распахнувшиеся двери лифта. – Ты любезна, как всегда.
Ирис так и распирало от любопытства узнать, чем же закончился разговор Катрин с Альбертом. Состоялся ли он вообще? Но спрашивать она ни о чём не стала. Отчасти из тактичности, отчасти из гордости.
Альберт дожидался их за столом, непринуждённо раскинувшись на стуле.
Вот на ком бессонная ночь никак не сказалась! Такое впечатление, будто он весь светился. Черты лица едва заметно заострились, словно сделавшись чётче. Глаза сияли. На щеках выступил лихорадочный яркий румянец.
– Доброго утра, – с улыбкой кивнул он подошедшим девушкам. – Присаживайтесь.
– Я не буду завтракать, – покачала головой Катрин. – Уже опаздываю.
Не успела она сделать и шагу в направлении выхода, как пальцы Альберта крепко сжались на её тонком запястье.