Хотя, судя по мельтешению огней и звуку сирены кто-то уже спешил на помощь несчастным, застрявшим в воздушной ловушке.
Как я сам не догадался позвонить в 911? Правда, потом бы пришлось объясняться и оправдываться, но это могло бы спасти чью-то жизнь.
– Быстрее! Быстрее! – поторапливал я девушек.
Обеих-то мне точно не вытащить. Чтобы плыть и держаться на воде, нужна хотя бы одна свободная рука.
Мередит побежала первой, лавируя между машинами.
Ужасный звук раздался в третий раз.
«Как в театре, после третьего звонка», – промелькнула шальная мысль.
И начался ад.
Я… я правда не хочу это вспоминать.
Когда я видел картину мысленно, они ужасали. Но в реальности всё было ещё хуже. Огромное количество людей, пытаясь спастись, предпринимало отчаянные попытки спастись, изначально обречённые на поражение. Слово «трагедия» на глазах обрело подлинное значение.
Как всегда, как бывает в минуту Х все маски были сорваны. Кто-то спасался сам, готовый идти по трупам. Кто-то до последнего пытался спасти близких, протягивая руку помощи даже незнакомым людям. К слову сказать, последних, сохранявших человеческое лицо, было больше.
Люди сбивались в нечто маленьких стаек, пытаясь прорваться к спасению.
Вместе со всеми мы то бежали, то скользили, то пытались удержаться за металлические перила моста. В носу стоял запах гари.
Потом, когда металлические опоры рухнули, ветер засвистел в ушах и всё смыла вода.
Я изо всех сил старался не выпускать рук Мередит и Катрин. Прилагал все усилия к тому, чтобы не потерять сознание.
Нам повезло. Будь мы в роковой момент чуть ближе к берегу, разбились бы; чуть дальше – и, скорее всего, выплыть бы уже не удалось. А так нас подхватили спасательные шлюпки, курсирующие по воде.
Не могу вспомнить, кого из девушек подняли первой. Кажется, Мередит. Она, как и я, была в сознании и дрожала, как осиновый лист, когда полицейский набрасывал ей на плечи теплое одеяло.
На самом деле одеяло нисколько не согревало. Холод словно навечно поселился в каждой клеточке тела.
– Вы в порядке, сэр?
Я не сразу понял, что усатый полицейский обращается именно ко мне. В современных реалиях отвык быть «сэром».
– Вот, выпейте, полегче станет.
В закрытой пластикой чашке он протянул мне суррогат, который в здешнем Макдональдсе продают под видом кофе. Но суррогат – не суррогат, неважно. Главное то, что он был горячим.