Я думал, мы выбрались из Ада, но на самом деле он поджидал нас и на берегу. Раненные – их было так много!
– Боже мой! – выдохнула Мередит, глядя расширившимися от ужаса глазами на добрую сотню людей, лежащих кто где – на носилках, подстилках, а кто-то и просто на голой земле.
Из реки поднимали новых пострадавших. Не всем повезло так, как нам: летящие вниз балки и автомобили дробили конечности, головы, вонзались в тела.
При виде молодой девушки, из бока которой торчала металлическая амбразура, я почувствовал, что меня сейчас вывернет на изнанку.
Сколько раз втыкали ножи в меня, сколько раз, бывало, я сам развлекался подобным образом с Ральфом, но… то было совсем другое. Не так.
Девушка была в сознании, кричала, что ей больно.
– Потерпите! – прикрикнула на неё молоденькая медсестра, по годам немногим старше Мередит или Катрин. –Лежите смирно! Вы меня слышите?!
Медсестра орала на раненную. Скорее всего не потому, что была бездушна. Ей самой было очень страшно.
Но девушка не могла лежать спокойно, потому что я даже отсюда чувствовал её боль.
– Я хочу жить. Не хочу умирать! Не хочу! Пожалуйста! Помогите! Пожалуйста…
Я присел, опустившись рядом с ней на колено.
– Вы врач? Вы поможете?..
Голос её затихал, на губах пузырилась тёмная, густая, вязкая кровь. Становилось понятно, почему медперсонал обходил девушку стороной – спешили к тем, кого, по их мнению, ещё можно спасти, а в глаза смерти глядеть никому не хотелось.
– Вы ведь врач… вы врач? – судорожно хватала она меня за руки.
На щеках девушки лихорадочно горел румянец, глаза туманились.
– Я не врач.
– Я… я ещё не жила совсем… – всхлипывала девушка слабо. – У меня даже парня не было… я даже не целовалась ещё ни разу! Я… я к маме хочу… домой…
Слова делались едва различимыми.
Я видел, что душа её вот-вот покинет тело. Она и так держалась только желанием жить и страхом перед смертью.
– Вы… вы не поможете? Так больно! Так… хочется… жить…
– Я помогу. Только ничего не бойся. Считай, что это всего лишь сон. Ладно?
Девушка слабо кивнула.
Если выживет, и впрямь будет думать, что я явился ей в бреду.
Склонившись над её губами, я коснулся их так, как прикасаются при поцелуе.
Коротким ударив себя кулаком в область желудка заставил собственную кровь внутри моего тела подняться вверх, переливаясь из моего рта в её, будто разделяя собственную силу на две части, делясь с ней даром (или проклятием?), данным мне от рождения.